Говоря это, Мэд внимательно наблюдал за реакцией Арина, ненасытная жажда обладания чужой болью грызла его изнутри, и только боль этого мальчишки могла ее сейчас утолить.
Арин отвел глаза, опустив пушистые лиловые ресницы, но потом поднял голову, и Мэд увидел, что в искристой глубине его взгляда ничего не изменилось, лишь проступило отчетливо-насмешливое выражение:
Да мне все равно, — тихо сказал Арин. — Хватит уже трепаться, три часа так три часа. Пошли. Надо же тебе удовлетворить свои потребности, ты сейчас похож на мудака со спермотоксикозом, который пытается передо мной оправдаться. Смотреть тошно.
Хорошо, — медленно ответил Мэд. — Тогда, чтобы тебе не было тошно, будешь смотреть на меня глазами Тейсо.
И снова ему не удалось увидеть в глазах Арина боль, тот только пожал плечами, ответил коротко:
Обойдешься.
Ты еще сам меня попросишь затянуть на тебе ошейник.
Посмотрим. Посмотрим, мне терять нечего, кроме самого себя, и я бы согласился на это, но не перед тобой.
Мэд развернулся, пропустил Арина вперед, и пошел по улице, сжав зубы.
Непреодолимая тяга, выматывающее чувство пустоты — его можно погасить только чужой болью, только чужими страданиями, но парень, видимо, совсем сдвинулся и не понимает, что ему грозит, и что произошло, поэтому вытянуть из него желанные слезы или раненую ненависть невозможно. Но он глубоко ошибается, если думает, что сможет остаться непокоренным, в конце концов, его можно будет потом вышвырнуть, как мусор, кинуть в руки псам КетоМира, которым все равно, в каком состоянии он будет, лишь бы был жив и смог рассказать то, что они хотят узнать.
Мэд остановился возле стальной тяжелой двери одного из домов, прежде чем открыть ее, взялся руками за плечи Арина, провел ладонями по груди, расстегивая многочисленные замки ремней, по бедрам, разжимая стальные клепки, удерживающие блоки-носители клинков на кожаных штанах:
Тебе это не нужно.
Убедившись, что оружия у Арина не осталось, он провел пластиковой картой по горящему мутно-зеленому огоньку индикатора и распахнул дверь.
Вперед.
Арин прошел внутрь, окинул взглядом помещение. Невысокий потолок, серые стены.
Холодное мигающее освещение, затянутая предохранительной пленкой кровать, гладкий пластиковый пол. На столике в центре комнаты выключенный компьютер, жирная чернота ствола "береты", россыпь таблеток и боевой нож с тускло мерцающим широким лезвием. Рядом с ножом серебристая фляга.
Арин подошел ближе, зная, что каждое его неверное движение может привести к пуле в спину — он сомневался, что для Мэда так важно обещание людям из КетоМира, и знал, что договор с ними не повлияет на его решение об убийстве, поэтому просто снял со столика фляжку и сразу отошел.
