Вернее, для всех остальных он отправился спать; на самом же деле он улизнул через черный ход на улицу и пробрался к небольшой таверне неподалеку. Но заходить внутрь не стал, отошел к стене здания и, прислонившись к ней спиной, стал поджидать своего связного.
Амберли.
Рику пару раз приходила мысль о том, как славно будет сунуть в бок Крысу кинжал, а после уверить Старших, что нашел его уже мертвым – видно, грабители. Но он понимал, что, во-первых, Крыс не лыком шит, он преуспел в умении борьбы почти так же, как брат Кано. Одна промашка – и у Амберли будет доказательство того, что Рику нельзя доверять. А во-вторых… барду претила мысль об убийстве, пускай даже такой гнили, как Амберли. С некоторых пор Рик стал замечать, что куда-то исчезла его жестокость и безразличие к чужим страданиям. Он бы поразмышлял, что стало причиной такого преображения, если б не подозревал, что обдумывание этого приведет его к мысли о Тео, а чувство вины итак грызло его каждую ночь.
Он ждал, чутко вслушиваясь в ночные звуки. Из-за закрытого окна таверны доносились нестройные возгласы, иногда пение, но чаще – стук игральных костей и хихиканье служанок. Рику пришлось прождать довольно долго, ноги стали коченеть на морозе, но наконец от стены противоположного дома отделилась темная фигура.
– Соловей, – ровным тоном произнес Рик.
– Зяблик. – Послышался ответ.
Бард, не затягивая «удовольствие» общения с Крысом, четко и быстро передал тому информацию о приезде короля и его предложении. Изображать в лицах и изменять голос не стал – без толку, Амберли все равно не сумел бы передать все нюансы и интонации. Эта способность была присуща только Рику, потому что он был бардом.
«Или я стал бардом из-за этого умения? – запутался Рик. – Кто я вообще?»
Но копаться в себе не было времени. Закончив доклад, Рик собрался было уйти, но Амберли остановил его, схватив за предплечье.
– Как твои раны? Зажили? – участливым тоном спросил Крыс.
– Благодарю за заботу, зажили. – Рику удавалось не только копировать чужие голоса, но и изменять свой до неузнаваемости. Сейчас он приложил немало стараний, чтобы сквозь вежливые слова не прорвалось клокотание в горле и шипящая ненависть.
– Думаю, тебе понравилась наша прошлая встреча, – зашептал Крыс, придвинувшись ближе, в самое ухо Рику. – Хочешь, повторим?
– Как вы наверняка знаете, брат Амберли, мужеложество – величайший грех, осуждаемый Близнецами. – Рик смотрел прямо перед собой, не шелохнувшись. – А ваш проникновенный шепот и дрожь в членах заставляют меня подозревать, что вы испытываете ко мне отнюдь не братскую любовь. К сожалению, она не взаимна.
