Она рассмеялась, отрицательно покачала головой.
Мне б задать еще несколько зондирующих вопросов, но тут к нам нахально присоединилась пара, потом еще и еще. Кружочек стал кругом, в центре которого лихо отплясывали добры молодцы в стройотрядовских робах.
Я улыбался, делал знаки — мол, что поделаешь, и она улыбалась в ответ, согласно кивала: понятно, чего уж тут. Нет, я ей определенно нравился.
Танец кончился. Начиналась новая фаза несложных танцевальных отношений.
Я бесцеремонно отвел руку как бы выросшего из асфальта «долларового» мальчика, взял под руку Светлану (она так назвалась) и сказал оцепеневшему претенденту:
— Света — моя кузина. Не вздумай хулиганить — наших здесь много.
Парень отошел молча.
Проследив за ним, увидел, как он показал на меня кивком мрачнейшим типам, которые ошиваются на всех площадках и жаждут одного — подраться. При этом результат их не волнует. Главное — участвовать!
Самое время сниматься с якоря и поднимать паруса.
— А не повосхищаться ли нам видами ночного моря? — задал я риторический вопрос.
Через минуту мы шагали по аллее в сторону крутого обрыва, с которого можно любоваться пейзажами, а заодно и загреметь, если оступишься. У кромки обрыва девушки, с которыми хаживал сюда, старались держаться покрепче за мой локоть, а я использовал это для демонстрации своего мужского бесстрашия перед бездной.
На полпути к цели схватил Свету за руку, нырнул с ней в кусты.
— Куда? Не хочу! — дернулась она. Я держал крепко.
— С той стороны луна плохо видна, — сказал неубедительно.
— Но нет луны! — справедливо заметила Света, продолжая вырываться.
Мы выскочили на параллельную аллею. Оглянулся. Никого. Отпустил руку.
— Больше не буду.
Она потирала кисть и не решалась идти дальше.
Я изобразил на лице искреннее раскаяние и пообещал голосом пай-мальчика;
— Честное благородное!
Мы остановились на краю обрыва. Слева и справа нас закрывали от людского глаза кусты. Кустарник рос и на склоне, у подножия которого начиналась территория порта. Там громыхало, посвистывало, скрежетало. Мерцали огоньки. Луны действительно не было. Тем лучше.
— Это — судоремонтный, — резвым голосом экскурсовода объяснял я, указывая на строения правой рукой, а левой пытаясь как можно незаметней обнять прекрасные плечи. — Это — маяк. Там — первый причал. Холодильник. «Красные» склады...
— Ты всегда такой? — прокурорским голосом спросила Света, сдергивая мою руку.
— Какой?
— Шустрый.
— А что?
— А то. Обниматься спешишь, будто на поезд торопишься.
