Никитин, воспользовавшись паузой, меланхолично бренчал танго на расстроенном пианино, стоявшем в углу. Свою робу я уже уложил и, чтобы скоротать с пользой время, подошел к доске, на которой над табличками с текстом были прикреплены образчики тайников.
— Ты что-нибудь простенькое найти не можешь на судне.
Мне стало не по себе от упрека. Решил ждать автобус на улице, взял чемоданчик, оглянулся.
— Внимание, внимание!
Кобец, чмыхая, поднял обе руки и, улыбаясь до ушей, объявил:
— Сейчас наш молодой, но уже опытный Юра Хорунжий поищет свою большую фуражку в нашей маленькой комнате. Если не найдет, таможенник из него получится неважнецкий.
Я покраснел.
— Да я и без фуражки пойду. Я не клоун.
— Без фуражки нельзя, — возразил Кобец. — Форма должна быть полной. И потом, тебя все просят.
Он шутливо захлопал в ладоши, и несколько человек поддержали его.
— Что за глупые шутки! — возмутился я. — Отдай фуражку!
— Юра, — негромко попросил Никитин, снимая руки с клавиш. — Найди! Не посрами учителя!
Я понял, что импровизированного экзамена не избежать — видно, так заведено. Ничего не оставалось, как покориться и поддержать шутку. Все десятеро уставились на меня, ждали.
Для начала отобрал у всех фуражки и, не найдя среди них своей, свалил грудой на стол. Потом отошел к двери, внимательно осмотрел оттуда комнату. Куда спрятали?
Решительным шагом направился к пианино, открыл сначала верхнюю, потом нижнюю крышку. Ноль!
— Сначала по загашникам, — прокомментировал Кобец. — Школа Никитина — не проливай напрасно пот!
Я стал на колени, заглянул под стол. Могли черти прикрепить лейкопластырем.
— Не ленивый, — продолжал Кобец. — Можно посылать в трюм или в машину.
Разозленный неудачами и подковырками, выбрался из-под стола, и тут мой взгляд упал на старый, огромный радиоприемник. Развернул приемник, снял заднюю стенку и с разочарованием убедился — и там нет фуражки.
— Знает особо ухищренные места сокрытия.
Мысленно послав веселого Кобца подальше, подстегиваемый общим смехом, решил искать по квадратам. Заглянул и в книжный шкаф, и за портьеры, и за портреты. Ноль!
Вновь отошел к двери и стал уж подумывать: придется, вероятно, устроить Кобцу личный досмотр. Тут меня осенило. Нажал ногой педаль стоявшего рядом мусорного ящика, крышка поднялась, и я извлек газетный сверток. Содрал бумагу, торжествующе показал Кобцу кулак.
— Фуражка найдена за две минуты сорок восемь секунд! — голосом рефери объявил Кобец. — Чистая победа!
