Сидни старался казаться равнодушным, тогда как Джесси теряла самообладание. В ее изумрудных глазах блеснули слезы.
– Ну, хорошо. Что же вы хотите? – наконец раздраженно спросил он, сдаваясь.
Она небрежно смахнула слезы.
– Родео.
– Что?
– И ночную прогулку на свежем воздухе. А еще перегон скота. – Он почувствовал, что у него отвисает челюсть. – И уроки бросания лассо. Как вы думаете, мы могли бы обучать людей объезжать диких лошадей?
– Мисс… миссис Хуберт?
– Также каждую ночь лагерный костер, завтрак в фургонах и танцы на конюшенном дворе. – Ее глаза засияли.
Сидни был реалистом и прекрасно понимал, что представляют собой все эти идеи переделки ранчо в гостевое. Он уже получил письмо босса с указаниями. Однако у него не было ни сил, ни желания объяснять ей все это. Сразу видно, что она не из тех, кто ищет, где полегче.
– Послушайте, запишите мне ваши идеи и попытайтесь быть реалистичной, если сможете, – утомленно предложил он. Его слова погасили свет надежды, появившийся в ее зеленых глазах.
– Реалистичной? – спросила Джесси. – Чепуха! – Девушка усмехнулась в ответ на его свирепый взгляд. – У меня к вам предложение, мистер Эджертон. Могу я называть вас Сидни? Мне кажется, на гостевом ранчо нам не следует придерживаться строгих формальностей, чтобы это было больше похоже на настоящий вестерн. – Она развернулась и зашагала прочь.
– Знает ли эта девчонка хоть что-нибудь о настоящем ранчо? – пробормотал Сидни. – Зеленоглазое чудовище.
– Вы можете звать меня Джесси, – услышал он.
Зеленоглазое чудовище звалось Джесси.
Она неспешно удалялась, а Сидни, раздумывая о «настоящем вестерне», перевел взгляд на ее синие джинсы, обтягивающие округлую маленькую попку. И тут кое-что привлекло его внимание. Он прищурил глаза и покачал головой. Настоящий вестерн. На ней были самые нелепые носки из всех, что он когда-либо видел: в черный горошек и с оборочками.
Он снова покачал головой, как бы пытаясь отогнать ужасное видение. Ничего, он выжил раньше, переживет и это лето.
– Знаешь, Гарольд, у этого мужчины глаза такие зеленые, что в них можно утонуть, – сообщила Джесси большому плюшевому медведю, который разлегся на ее кровати. – Откровенно говоря, он похож на красивого дьявола. Именно на дьявола.
Медведя ей подарил Чарльз, и Джесси почувствовала себя довольно неловко: ведь не глаза Чарльза преследовали ее, а зеленые глаза, чистые и холодные, как нефриты. И не нежно улыбающийся рот Чарльза рисовался ее воображению. То был рот резко очерченный и тем не менее чувственный.
