— Пожалуйста, назовите членам большого жюри свое имя и фамилию.
— Рита Гомес.
— Сколько вам лет?
— Двадцать два.
— Кем вы работаете?
— Горничной в мотеле «Старая саманная хижина».
— В Санта-Фе?
— Да, сэр.
— А где живете?
— В мотеле. Мне разрешили жить в одном из номеров, потому что в это время года, как правило, есть свободные места.
— Вы давно там живете?
— Месяца три.
— А где жили до этого?
— В Лас-Крусес. Я там родилась.
— Госпожа Гомес, изложите, пожалуйста, членам большого жюри собственную версию того, что произошло вечером 21 июля этого года.
— Хорошо, сэр. Я была в том баре. В «Росинке». Мы пошли туда с Ричардом, но потом он вспылил и ушел.
— С Ричардом Бартлессом? С тем, которого убили?
— Да, сэр. Он пару дней жил в мотеле, и мы познакомились.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Ну так вот, Ричард был там еще с одним парнем, который говорил, что торгует то ли наркотиками, то ли еще чем, и он стал предлагать тем парням какую-то дрянь, и те предложили ему выйти…
— Тем парням? Вы имеете в виду четырех мужчин, которых все знают по кличкам Одинокий Волк, Таракан, Гусь и Голландец?
— Да, сэр. Их самых.
— Продолжайте.
— Значит, они вышли на стоянку, а Ричард, почуяв, что сейчас ему всыплют по первое число, удрал и оставил меня одну. Потом все остальные вернулись в бар и просидели там до самого закрытия, пока тот, которого зовут Одинокий Волк, не спросил, не нужно ли кого подбросить до дому. Вот я и вызвалась, ведь Ричард, а я на него надеялась, смылся с перепугу, а Одинокий Волк сказал, что отвезет меня обратно в мотель, вот я с ними и поехала.
— Они отвезли вас обратно в мотель?
— Нет, сэр.
— А куда?
— Мы проехали мимо мотеля, я сказала, что вот я и дома, но они не остановились и рванули дальше, в горы, и остановились лишь тогда, когда мы проехали половину дороги, ведущей вверх.
— Что произошло потом?
— Они меня трахнули.
— Они вас изнасиловали.
— Да, сэр.
— Все?
— Да, сэр. Каждый по два раза.
— Вы пытались оказывать сопротивление?
— Вы за дуру меня принимаете? Хорошо еще, что только изнасиловали, а не убили!
— Значит, вы согласились, опасаясь за свою жизнь.
— Само собой!
— Продолжайте.
— Значит, потом они отвезли меня обратно в мотель, мы выпили пива, и они снова стали меня трахать…
— Насиловать…
— Да, сэр. Значит, потом вошел Ричард, он, наверное, спал у себя в соседнем номере и проснулся от шума, потому что я орала, чтобы они перестали, ведь боль была жуткая, он вошел и сказал, чтобы они перестали, разве им не видно, что мне больно, а они ему говорят, чтобы он заткнулся и шел куда подальше, но он не ушел.
