Впрочем – если с натяжкой – человек напоминал Клавдия. Например, скудностью сложения. И эта аляповатая мысль (которую Анна тут же и согнал) ткнулась, когда Клавдий, которому пауза давалась хуже других, встал и вопросительно посмотрел Анне в затылок.
– И?– сказал он.
– Да. Вот теперь мы можем идти,– кивнул Анна.– Втроем.
– Но это ты понял сам,– поспешно откликнулся человек у стены.
Взглянув на него и как бы прикинув расстояние, Клавдий опять посмотрел на Анну.
– Будет шум.
– Плевать,– кратко сказал Анна.– Дело Пинчука.
– Но и это ты понял сам,– вставил человек.
Клавдий посмотрел на него еще раз. Трудно сказать, что взгляд выразил интерес. Но он был длинней.
– Значит – большой шум,– сказал он.
– Плевать,– повторил Анна и встал.– Это не ваше дело.
Придерживаясь хронологической строгости, необходимо сообщить, что именно с этих слов в событии (а здесь опять-таки необходимо напоминание – или даже объяснение для тех, кому нужно,– что речь идет о событии), так вот с этих слов в событии произошло нечто вроде хронологической пазухи.
Клавдий дернул плечом и отступил в коридор. Затем, когда Никодим Петрович покинул камеру, не перешагнув, а обойдя спящего поперек лосьонопийцу, Клавдий запер дверь на замок и с факелом над головой зашагал впереди отряда. Он шел не оборачиваясь, по собственным следам, а Никодим Петрович, заботясь, чтоб все происходило естественным образом, вмешался всего однажды и робко ("Может быть, лучше не туда?") и, кажется, был рад, что его совет остался без внимания.
Исход – вместе с двумя короткими остановками – занял около часа и прошел почти молча.
Первая остановка была вызвана внезапным хохотом (или, вернее, ржанием – поскольку потом рассыпался перестук копыт) где-то далеко. Но Клавдий велел прикрыть фонарь и, ожидая, пока уляжется эхо, шепотом поинтересовался, куда планируется девать вот этого, имея в виду Никодима Петровича. Анна еще не думал, потому что не думал вообще, чувствуя себя попеременно то победителем, то шантажистом, то дураком.
– Лучше бы всего – к разбойникам,– попросился Никодим Петрович.
– Да, самое надежное,– неожиданно кивнул Клавдий.
Вторая остановка случилась уже в самом конце пути, когда, свернув в узенький тупичок, Клавдий опять приказал прикрыть свет, вскарабкался на стену и долго смотрел в какую-то щель, припав к ней, как киношный механик-водитель. Затем, просунув в щель ладонь, он вдруг сдвинул потолок, который отъехал с подшипниковым посвистыванием, и унырнул в прогал, оказавшийся ровно обрезанным куском завечеревшего неба.
