Он двинул кулаком в мягкое плечико:
— Перестань!
— Не перестану!
Малыш опять рванулся, и Шеридан увидел, что металлическая подпорка погнулась еще больше. Господи, разве ребенок способен на это?
Все из-за паники, ответил он сам себе. Паника придала силы.
Но прежде ведь никто из них не делал этого, а многие между тем были в куда худшем состоянии.
Шеридан открыл бардачок и вынул оттуда шприц для подкожных инъекций. Турок дал ему этот шприц, наказав использовать лишь в самом крайнем случае. Наркотики, говорил Турок (выходило наркосики), могут испортить товар.
— Видал?
Малыш кивнул.
— Хочешь, чтобы я сделал тебе укол?
Малыш затряс головой. Глаза у него были большие и испуганные.
— Тот-то же. Смотри у меня. Это живо повыбьет дурь из головы. — Он помешкал. Ему вовсе не хотелось это говорить — черт побери, он не такой уж плохой парень, когда не сидит на крючке, — но сказать надо. — А может, и прикончит даже.
Малыш уставился на него, губки дрожат, личико цвета пепла.
— Если прекратишь дергаться, я не буду делать тебе укол. Лады?
— Лады, — прошептал малыш.
— Обещаешь?
— Да. — Верхняя губа у мальчика приподнялась, приоткрыв верхние зубы. Один из них был запачкан кровью Шеридана.
— Поклянись мамой.
— У меня никогда не было мамы.
— Черт, — ругнулся Шеридан, почувствовав отвращение, и дал газу. Теперь он ехал быстрее — не только потому, что шоссе скрылось наконец из виду. Этот малыш, кажись, того… привидение. Побыстрей бы сдать его Турку, получить денежки и — прости прощай.
— Мой Деда сильный, мистер.
— Неужели? — спросил Шеридан, а про себя подумал: «Еще бы не сильный. До дому, верно, без палочки добирается, силач хренов».
— Он меня найдет.
— Угу.
— Он меня по запаху найдет.
Очень может быть, согласился мысленно Шеридан. Даже он чувствовал запах, исходивший от малыша. У страха, конечно, свой, неповторимый аромат, и предыдущие вылазки приучили Шеридана к нему. Но этот был каким-то нереальным — смешанный запах пота, слякоти с скисшей аккумуляторной батареи.
Шеридан приоткрыл окно. Слева тянулись и тянулись бескрайние болота. Ломанные щепки лунного света мерцали в стоялой воде.
— Деда умеет летать.
— Ага, — сказал Шеридан, — я готов поспорить, что это у него получается гораздо лучше после пары бутылок «Ночного экспресса».
— Деда…
— Заткнись, малыш, лады?
Малыш заткнулся.
Мили через четыре болотина превратилась в широкое пустынное озерцо. Здесь Шеридан свернул налево, на грунтовку с разъезженными колеями. Через пять миль, если держать все время на запад, будет еще один поворот, направо, а там — сорок первое шоссе. И рукой подать до Талуда Хейтс.
