— Передай дедушке большое спасибо, Джура, но я кушать не хочу. Устал очень. Я лягу лучше…
— Не кушать, — сказал Джура.
— Что-то случилось?
— Не случилось. Просто поговорить хочет… Очень хочет поговорить один человек…
— Ну, брат, какие-то загадки ты мне задаешь… Ладно, погоди немного, я сейчас соберусь.
Он промыл кисти, сложил краски, оттер руки. Подошел к картине, чтобы убрать ее, и только тут Джура сказал, показывая на полотно:
— Она поговорить хочет.
* * *
Она сидела в углу комнаты, в доме Курбана. Сидела как-то сжавшись, втянув голову в плечи, подняв воротник своей куртки. Впечатление было такое, что ее колотит озноб и она старается унять его.
Берестов подошел к ней, взял ее руку и действительно почувствовал, как мелко вздрагивают ее пальцы.
— Что с вами, Галя! Что-то случилось?
Она подняла на него глаза, они были какие-то затравленные, измученные.
— Я хотела поговорить с вами, — сказала ома тихо, — простите, что потревожила вас.
— Очень хорошо, что потревожили, — сказал Берестов. — Я извелся там, ожидая вас. Чувствовал — что-то неладно…
Она смотрела на него, и вдруг глаза ее стали быстро наполняться слезами. Она в досаде тряхнула головой, но слезы потекли по щекам, она со злостью смахнула их рукавом.
— Давайте выйдем, — попросила она.
— Да, да, пойдемте…
Они вышли наружу и медленно пошли по тропе. Берестов чувствовал: ей трудно начать, и он молчал, только снова взял ее руку.
— Вы оказались правы, — наконец проговорила ока. — Он повел себя как последний подонок… — она опять замолкла, и он почувствовал, как похолодела ее рука.
Они прошли еще вверх по тропе.
— Сначала он стал требовать, чтобы я перестала ходить к вам по вечерам. Когда я сказала ему, что это не его дело, он услал меня в соседнюю партию, якобы по делу. А вчера… — Она задохнулась. — Я приехала и узнала, что готовится взрыв. Я сказала ему, что иду к вам, предупредить, а он запер меня в кладовой с решетками на окнах…
— Идиот! — ругнулся Берестов.
— Погодите, это еще не все… Ночью он ворвался пьяный, стал требовать, чтобы я вышла за него замуж. Я погнала его. Тогда он… Уж не знаю, что было б, я шведским ключом его… Благо, люди услышали, выволокли его… А сегодня утром он пришел трезвый, с перевязанной головой, и сказал мне совершенно спокойно и убежденно, что без меня все равно жить не будет, поэтому я должна выбрать: либо выйти за него, либо он убьёт вас и себя.
— Болтовня пьяного идиота…
— Не говорите… Во-первых, он был абсолютно трезв… А во-вторых… Я поняла, что он на все способен… Я хотела попросить вас — уходите лучше отсюда, я боюсь за вас…
