Но вот скачки кончены, призы розданы, и они направились к дому.
- Хотите войти? - предложила Сара. Грант стоял перед ней с курткой через плечо, в белых брюках и черной рубашке. Она старалась не смотреть ему в глаза.
- Это не займет много времени.
- Что - "это"? - Он улыбался, потешаясь над ее смущением, и она покраснела.
- Лабиринт, - призналась она. - Я обычно всегда проверяю. Его облюбовали юные парочки.
- Ну и что?
Казалось, он находил это вполне естественным.
- Это не так романтично, как вы думаете. Сторож пускает туда на ночь собаку. И довольно свирепую.
- О'кей, я пойду с вами. - Обняв Сару за плечи, он заставил ее идти медленнее. - Куда спешить? Вечер прекрасный.
Вечер действительно был прекрасный, но Сара предпочла бы прошагать десять миль под проливным дождем, чем оказаться в лабиринте вдвоем с Келлумом Грантом.
- Никого, - заметил он и, повернув голову, стал изучать ее профиль. Романтика дала деру. А жаль. Здесь ей самое место.
Грант обнял Сару и повернул к себе. Он смотрел мимо, на золотистую дымку заката. Она вся сжалась в его объятиях.
- В чем дело? - насмешливо спросил он. - Вы же целовали меня раньше.
- Это вы целовали меня, - поправила она.
- Ну, это детали.
Он перевел взгляд на ее губы. Тишина и запах тиса окружали их. Он небрежно сбросил куртку на землю, за ней последовала ее соломенная шляпка. Глядя в синие испуганные глаза, он взял ее за лацканы жакета.
- Знаешь что, перестань от меня прятаться. - Он собрал ее белокурые волосы на затылке и слегка оттянул назад голову. - Слишком долго у тебя была спокойная жизнь.
Она вдруг представила его с мокрыми волосами, в лодке, под палящими лучами солнца. Глаза заволокло мечтательной дымкой, ресницы опустились. Он коснулся ее губ.
"Нельзя, нельзя поддаваться его магнетизму", - взывал разум. Но зависть к парочкам, не многим моложе ее, искушала и звала предаться чувству. О да! Он давал ей все, что ей было нужно. Ее кровь закипала от одного его поцелуя.
Пальцы очертили ее ухо, рука опустилась за ворот жакета. Он поцеловал ее в шею.
- Кел, - начала она, чувствуя себя беззащитной и очень ранимой. Но, протестуя, губы ее коснулись его волос, она вдыхала их запах.
- Слишком здесь тихо, - сказал он, отстранив ее с сожалением и глядя в затуманившуюся голубизну глаз. - Я вам не говорил? Викарий меня предостерег.
Он нагнулся, поднял куртку и шляпу. Шляпку надел ей на голову, набекрень.
- О чем? - Она и не подумала возразить, когда он снова обнял ее за плечи.
