Глава 12
1581
Москва — Троица
Царское поприще
Наутро было объявлено, что государь всея такие-то и растакие-то Руси, казани-резани и иных, Иван Васильевич, пещясь о душе пуще, нежели о теле грешном, возжелал пешком идти на богомолье по дальним монастырям. Москвой ведать велел великому князю Ивану Ивановичу, митрополиту Дионисию, думцам и земцам. Срок походу положил с Воскресения Христова до Его же Вознесения — то есть, это будет сорок ден. Строго велел никому из московских бельцов, сидельцев, черноризцев, кукуйцев, китайгородцев и прочих начало похода не видать, в босой след государя не вступать и вдогонку ему не думать. Каковы бы думы ни были!
Целую неделю, до самой Страстной Пятницы занимались подготовкой.
Иван съездил в Сретенский монастырь и долго разговаривал с новопостриженной монахиней Марфой — кающейся ведьмой Марьей. Потом перебирал с Курлятой содержимое царской сокровищницы — там горой были навалены новгородские вещи. Среди оружия, церковного имущества, сундуков с монетами и помятой одеждой нашел, что искал — Малый Вечевой Колокол. Этот колокол был отлит из сплава меди и освященного серебра, собранного новгородцами по крестику после погрома, который учинил дед Ивана, тоже Иван (Третий — «Горбатый»). Тогда был вывезен из Новгорода благовестник новгородской свободы и демократии большой Вечевой Колокол. Его повесили в кремлевской звоннице, и многие потом говорили, что от звону его неладно стало на Москве. А Малый Вечевой, как привезли из Новгорода весной 1570 года, так и свалили в сокровищницу, вешать побоялись. Но и разбить опасно было, мало ли чего? К тому же, серебра в него вылито с пуд — половина от невеликого двухпудового весу. Там же в сокровищнице Иван отобрал в сундук золотые монеты, украшения, части конской сбруи. Прибавил золотой оклад с новгородской иконы и велел отрокам тащить все это в телегу. Едва ребята не надорвались вчетвером.
Поехали на Кукуй. Там Иван лично начертал что-то в кузнице бритому немцу, и, оставив стрельца для присмотру, поехал далее.
Пока царь занимался нецарскими делами, Курлята, Федька Смирной, новопожалованный окольничий Борис Годунов, великий князь Иван Иванович, дворцовый дьяк Ферапонт недоуменно готовили к богомолью путевой запас. Отбирали бочки с солониной, вином, медом, засахаренными фруктами, квашеными овощами. Отсчитывали одежду, посуду, укладывали походный иконостас, шатры для царя и прислуги. Курлята щерился с похмелья, — вчерашняя трапеза четверговая тяжковата была:
