Невероятный сказ подтвердился. Когда по последней осенней воде пыталась протиснуться на север галера из Астрахани, ребята Пана зазвали ее погостить. Мещеряк только глянул на прибывший товар, сразу закричал — «халява!», и указал на бочки с желтой массой подозрительного вида. Но попробовали, — здорово! — райское наслаждение!
Так может, и про Сибирь не сказки? Чего ж мы тогда сидим?
Короче, на призыв Ермака двигать к Строгановым никто возмущенно не заворчал. Старые вожаки тоже против не высказались. Им-то подавно пора было отсюда убираться. На них и розыск готов, и место это известно, и погода для сыщиков подходящая наступает. Можно не дождаться адских котлов, а прямо здесь увариться.
— А что за человек этот Строганов, не царский ли подсыльный? — волновались скептики.
— Нет, — уверял Ермак, — нормальный мужик, честный купец, хоть и имеет от царя жалованную грамоту на Сибирь.
Получалось неплохо. С одной стороны — прямой случай «замириться», войти в тихую, безгрешную жизнь, с другой — не противно идти в такую службу. Не к казанскому наместнику, не к пермскому воеводе, не к попам, не к царю. Купец — он как бы наш, свой брат. Сколько мы его лавливали? Да и промысел купеческий сродни нашему — не без хитрости, не без проворства. Уговорил, атаман!
На всякий случай Ермак закончил свое выступление обтекаемой фразой, что я по-любому ухожу, хоть и в одиночку. А вам, казаки, воля вольная — хотите, тут судьбы дожидайтесь, хотите, пойдем ее вместе искать. Вот прямо завтра и отчалим.
Ну, завтра — не завтра, а послезавтра, 21 апреля 1579 года, когда задул низовой ветерок, за Ермаковым стругом поплыли стаи чаек, тяжелых лодок, всякой водоплавающей посуды неизвестного производства. Как потом выяснилось в Чусовом, флотский экипаж насчитывал 540 человек. Плюс еще один — Ермолай Тимофеевич.
Семен закончил доклад
Грозный поспрашивал о деталях: Ермака ли посылал на разведкуСибири? — Ермака. — Далеко ли разведали? — До устья Серебряной. — Каков там путь? — Водный, для небольших судов легкий; встречались сибирские всадники, кричали, грозились, так Ермак их своим криком распугал.
И уже хотел Иван сразу объявить поход, но Мелкий Бес его удержал.
— Давай, батяня, думу подумаем. Нам тут при попах твои дела яичные обсуждать неловко!
