Архиважен момент установки центральных блюд перед гостями: слугам должно быть строго приказано не кашлять, не чихать, не сморкаться в этот момент; вообще не производить лишних звуков. Идет главное таинство вашего стола — внос лебедя или дикого кабана! А у него, понимаешь, мобильник звонит! Никаких мобильников, пэйджеров, плэйеров и прочей сатанинской техники! Только спецсвязь у секьюрити (охраны).
А припрет вашего официанта чихнуть при посадке блюда, пусть он поспешно, но тихо отойдет от стола хоть на пару шагов, и там уж «вычистит нос, или прокашляется, но не скаредно, а вежливо; сморкается или сплевывает, отворотясь. И плевок пусть разотрет ногой, как всякому человеку пригоже».
Вот таким обхождением гости останутся довольны.
В заключение главы приведу не слишком древний пример правильной организации номенклатурного застолья.
В середине 1970-х годов в один южный райцентр пожаловала делегация с самого Верху. Оттуда, где родилась и тайно поддерживается до сих пор эстетика Домостроя. Короче, из Кремля. Возглавлял набег то ли член, то ли кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС товарищ Кулаков. Имя забыл.
Наша дама, будучи начальником производства на местной кондитерской фабрике, получила наряд на организацию торжественного ужина. Усилия ее пропали за ненадобностью, зато ей посчастливилось стать свидетелем кремлевской технологии.
Пока делегация шастала по полям и свинарникам, особая команда офицеров КГБ молниеносно готовила обеденный зал. Из специальной фуры было выгружено несколько тонн драпировки, мебели, посуды, проверенного спиртного и просвеченной еды. Наши «щи от чистого сердца» были отставлены к свиньям собачьим.
Прошло не более получаса, и зал был готов, столы сервированы, пятна на стенах завешены шелком и бархатом. Вокруг висели картины со сценами сельского труда, портреты членов и кандидатов в члены, включая, естественно товарища Кулакова. Наша обслуга не успела и рот открыть, как делегация оказалась за столом, грянула раздольная пьянка с тостами из партийной, еврейской и кавказской жизни, здравицами в честь портретов и наличного оригинала.
Офицеры-официанты летали по запрограммированным траекториям, их пируэты были изящны, как у почетного караула при мавзолее Ленина. Никто, естественно не сморкался, не кашлял, не ронял слюни. Не поддергивал ствол под фраком.
Самый кайф произошел в конце. Провинциальные рестораторы, привыкшие к утилизации «производственных отходов» тоннами, ждали отъезда гостей. Многие готовили сумки. Один лысый даже «жигуленка» подогнал к оцеплению. Особый аппетит пробуждали объедки салатов и вторых блюд. Они покоились на невиданных фарфоровых тарелках ручной работы. Нашим почему-то мечталось, что москвичи свалят, побросав посуду.
