Беатрис остановилась и оглянулась на Кэма.
— Какой породы была эта собака?
— Дворняжка с жесткой шерстью, как у терьера. Арендатор утверждает, что собака утащила одну из его куриц.
— Не беспокойся, папа, — заверил отца Рай, — с Беатрис я буду в безопасности. Все животные любят её, даже бешеные.
После часа весёлой и шумной игры, проходившей вдоль живой изгороди и фруктовом саду, Беатрис отвела Рая обратно в дом на занятия.
— Мне не нравится учиться, — со вздохом произнёс Рай, когда они подошли к французским дверям с торца здания. — Я бы лучше ещё поиграл.
— Знаю, но тебя ждёт урок математики.
— Он мне не нужен, правда-правда. Я уже умею считать до ста. И уверен, что мне никогда не понадобится считать что-либо более ста.
Беатрис усмехнулась.
— Ну, тогда учи буквы. И ты сможешь прочитать много разных рассказов о приключениях.
— Но если я буду читать истории о чужих приключениях, то у меня не останется времени на свои.
Беатрис покачала головой и рассмеялась.
— С тобой бессмысленно спорить, Рай. Ты так же смышлен, как и тележка, полная обезьянок.
Быстро забравшись вверх по лестнице, Рай обернулся и взглянул на Беатрис.
— Разве ты не пойдешь вместе со мной в классную комнату, тётя?
— Пока нет, — рассеяно ответила Беатрис, устремив свой взгляд на лес позади Рэмси-Хауса. –Пойду прогуляюсь.
— А можно я пойду с тобой?
— Спасибо, но нет. Сейчас мне хочется пройтись в одиночестве.
— Ты собираешься искать ту собаку? — догадался Рай.
Беатрис улыбнулась.
— Возможно.
Рай задумчиво посмотрел на неё.
— Тётя?
— Да?
— Ты собираешься когда-нибудь выйти замуж?
— Надеюсь, что да, Рай. Но сначала мне необходимо найти подходящего джентльмена.
— Если никого не найдётся, то я сам женюсь на тебе, когда вырасту. Но только если стану выше тебя ростом, потому как мне бы не хотелось смотреть на тебя снизу вверх.
— Благодарю тебя, — подавляя улыбку, серьёзным тоном произнесла Беатрис, а затем повернулась и зашагала в сторону леса.
Эта прогулка ничем не отличалась от тех, что она сотни раз совершала до этого. Местность была хорошо знакома, солнечные лучи, проникая сквозь ветви деревьев, образовывали причудливые тени. Бледно-зелёный мох покрывал кору деревьев, за исключением тёмных поражённых участков, где древесина превратилась в труху. Тонкий слой листьев, папоротников и ореховых сережёк делал почву под ногами мягкой. Звуки также были знакомыми: пение птиц, шелест листьев и шебуршание множества маленьких существ.
