Трудно ехать по горячим пескам! Путнику, вдыхающему раскаленный воздух пустыни, кажется, что он глотает пламя. Но Аджим забывал об этом, направляясь к цели, смутно маячившей вдали.
И когда он доехал, то увидел каменный столб, а на том столбе высеченную надпись:
«Поедешь налево, от жажды умрешь! Поедешь направо, со страху умрешь! Вернешься, дни свои проклянешь. Поедешь прямо, узнаешь великую премудрость».
Подумал Аджим и направил коня прямо. Но конь пронес его несколько шагов, зашатался и, вконец обессиленный, упал на горячий песок. Попытался Аджим его поднять, но напрасно: любимый конь был мертв.
Тогда Аджим продолжал свой путь пешком. Он шел дальше и дальше по безжизненной пустыне. Только раз обернулся он взглянуть на своего верного товарища. Над мертвым конем уже кружился стервятник, все более сужая круги. Уронив голову на грудь, Аджим пошел вперед. Он шел долго, пока не дошел до высокой горы. Он подымался на эту гору по обрывистым уступам, а устав, карабкался на четвереньках, не позволяя себе ни отдыха, ни сна; наконец, на восходе прекрасного дня, добрался до ее вершины. Крик удивления сорвался с его обожженных жаждой губ.
По ту сторону, в долине, раскрывался настоящий рай. Аджим увидел море зелени. Старые раскидистые деревья, сплетая ветви, гляделись в голубые воды озера; а посреди леса возвышались белые стены дворца.
Забыв об усталости, Аджим стал бегом спускаться в долину. Он падал, вставал, снова падал, снова вставал, и добрался до этого рая. Но, добравшись до дворца, увидел, что по белым стенам его змеятся широкие трещины, и в них растут пышные кусты, а бесчисленные ползучие растения образовали густую завесу перед главным входом. Видно, давным-давно никто не входил уже сюда.
Долго пришлось ему прорубываться сквозь эту чащобу. Расчистив себе путь саблей, он увидел на тяжелых кованых воротах железное кольцо. Поднял его Аджим и трижды ударил в ворота. Как странно прозвучали эти удары! Одни только птичьи крики были ему ответом. Стаи испуганных птиц взметнулись над дворцом и, тревожно перекликаясь, кружили над его стенами. Изумленный Аджим налег на засов, и тяжелые, почерневшие от времени, ворота медленно, со скрипом открылись перед ним.
Дворцовый двор был пуст. Между каменных плит росли вековые деревья, и корни их давно изломали на куски мрамор, которым когда-то был вымощен двор. Птицы успокоились, и над дворцом снова нависло тяжелое, томительное молчание.
— Эй, кто здесь? — крикнул Аджим.
