Конан слышал, как мерно тикают настенные часы. По всей видимости, они висели в дальней части залы, и глаза киммерийца не могли их рассмотреть. Зрение Молоха было во сто крат острее человеческих. Он хмыкнул и произнес:
– Думаю, уже достаточно. Младенец мертв. Герцог и твоя подружка, возможно, живы – если у них хватило ума вовремя сдаться. Коли нет – у горных троллей будет сегодня пир. Сами они не убивают людей, но не могут пройти мимо свежих трупов… Убегай, варвар. Возможно, ты еще успеешь похоронить своих друзей.
Конан обнажил меч.
– Один поступок стоит тысячи слов, – усмехнулся Молох. – Ну что же. В твоем выборе есть своя логика. Умирать все равно придется – так лучше погибнуть от моих когтей. Это почетней.
Он наклонил шею.
– Прежде, чем мы начнем, скажи мне – ты когда-нибудь слышал о Мертвом Единороге? Нет? Я тоже. Скорее всего, эта тварь еще не poдилась на свет. Как знать, может, мне предстоит сразиться и с ним…
Длинное тело Молоха изогнулось, кожистые крылья, увенчанные когтями, пришли в движение. Он легко взмыл в воздух, невесомый и грациозный, как бабочка.
Конан понял, что недооценил размеры замка.
Мало кто бывал в Багряной цитадели – и еще меньше нашлось бы тех, кто смог выйти из нее. Даже доверенные члены Ордена редко переступали ее порог.
Только теперь киммериец осознал, что потолок находится неизмеримо далеко. Он уже не мог рассмотреть Молоха, бесшумно скользившего где-то над головой.
– Прости, что не убью тебя сразу, – прозвучал голос, и казалось, будто с Конаном разговаривает не крылатая тварь, а один из небесных богов. – Я давно не убивал здесь людей. Мне надо пристреляться.
Конан стоял, широко расставив ноги, крепко сжав меч – но что он мог сделать против врага, которого даже не видел?
Огненный шар обрушился на мраморные или-тй, вздымая осколки мрамора и драгоценных камней.
– Сколько хлопот с тобой, варвар, – произнес Молох. – Потом придется все ремонтировать. Кстати, я солгал…
Конан покатился по холодному полу. Острые осколки впивались в его тело, шипящие капли огня обжигали кожу. Второй шар начертил на мраморе черный уродливый круг.
– Когда ты попал сюда, я начал творить заклинание. На это потребовалось время, и мне пришлось занимать тебя светской болтовней. Теперь ты не сможешь воспользоваться Орбом Возвращения.
Волна кипящего воздуха окатила Конана. Стало нечем дышать, он скорчился, хватаясь за горло.
– Я не хочу, чтобы все решили, будто мой дом – это проходной двор, – продолжал Молох. – Полагаю, ты поймешь. Впрочем, нет – у тебя же никогда не было своего дома…
