В ее голове даже забрезжил рассказ о том, как повелитель грома и некромант – имя которому она еще не придумала – сражались из-за нее на дуэли.
Однако судьба хранила смелого и благородного герцога, избавив его от этой крайне занимательной саги.
На горной тропе показались пятеро воинов. На их доспехах сверкало изображение львиной головы, с бычьими рогами – герб Ордена Багряного Молоха.
Каждый из них держал в руках длинную булаву, с рукоятью из дерева гуатумби, и стальным наконечником с перьями – острыми ромбовидными выступами по бокам.
– Пришел просить помощи у монахов, герцог? – спросил один из ратников.
По всей видимости, он был среди них главным. На нем сверкал полный пластинчатый дос-пех, выкованный умелым кузнецом-гномом. Такие латы очень тяжелы, обычно их надевают лишь конники. Но черное колдовство делает стальной панцирь почти невесомым.
Его товарищи носили броню попроще. Впрочем, заметить разницу мог только взгляд опытного воина.
– Бог помогает лишь тем, у кого есть деньги, – продолжал командир. – А у тебя, я слышал, имение дважды перезаложено. Только и осталось, что рыцарская гордость.
Герцог постарался вернуть себе былую надменность. Но спесь потихоньку высыпалась из него во время долгого пути, подобно муке из разорванного мешка.
– Мой герб, – начал было он.
Корделия жестоко обругала себя за то, что не посмотрела в кошель. Тоже мне, купилась на звонкий титул! Небось, медяков напихал, вперемешку с камнями.
– Честь не в честь, когда нечего есть, – усмехнулся воин. – А своего варвара что, потерял по дороге?
Альдо приосанился и вытянул шею, став при этом похож на ощипанную курицу.
Воин нахмурился, не дав ему ответить.
– Хватит болтать, старик. Отдай нам ребенка, или сам удави его подушкой, как там велят твои законы чести. Нам все равно. Сам можешь уходить, до тебя нам нет дела.
Герцог выглядел где-то на сорок. Но в двадцать три тебе кажутся стариками все, кто прожил больше тебя.
– Наглый юнец, – пробормотал Альдо, шагнул вперед и тут же споткнулся.
Девушка заставила его опуститься на камень, всунув в руки корзину.
– Расскажи-ка ему сказку, – посоветовала она.
– Люблю рыцарей Безансона, – сообщил воин. – Сбрось с коня, и они словно перевернутые жуки. Остается лишь давить сапогом. А ты-то, девка, куда, ну куда прешься? В сторонке пока постой – а потом, может быть, я покажу тебе, что такое настоящий мужчина.
Произнося эти слова, он не спеша подходил к Корделии – по всей видимости, намереваясь просто отодвинуть девушку, словно свисающую на дорогу ветку.
