Конан с торжеством посмотрел на своего собеседника.
– Зато я все отлично понимаю! Пригнувшийся человек – он же рыба – он же птица – это дракон!
Тьянь-По глубоко вздохнул и схватился обеими руками за голову.
– Конан, как ты прав! Это какое-то древнее начертание, поэтому я немного запутался… Другая система связей смыслов и иные символы ассоциаций…
– Хватит мудреных слов! Что тут написано?
– Так, смотрим дальше… – Кхитаец некоторое время прикидывал и так, и эдак, шевелил в воздухе пальцами, один раз сильно дернул себя за прическу, отчего оттуда выпала вощеная табличка и маленький кинжальчик для разрезания бумаги.
– У тебя там, часом, нет какой-нибудь медовой лепешки или куска доброй свинины? – спросил Конан, указывая на волосы кхитайца.
– Что? – Рассеянный взгляд ненадолго устремился на варвара, но поскольку ответа не последовало, кхитаец опять уткнулся в надпись. Он совершенно не заметил шутки и не оценил ее. Конан чувствовал себя лишним в этом мире.
Несколько лягушек шумно обменивались впечатлениями, сидя на камнях и раздувая широкое горло. Некоторое время Конан чувствовал растущее раздражение, но потом вдруг понял, что эти лягушки напоминают ему наемников в таверне, когда те похваляются количеством награбленного и наперебой рассказывают о женщинах, которыми они овладели. Это насмешило Конана и отчасти примирило с действительностью.
Тем временем кхитаец испустил вопль, который перепугал лягушек и вызвал шумный переполох в ветвях деревьев. Несколько птиц поднялись в воздух, а обезьянки так и брызнули в разные стороны, и их пушистые хвосты замелькали в просветах между стволами.
– Я понял! Понял! – кричал Тьянь-По.
– Тише, учитель По, – ядовитым тоном заметил Конан. – Столь шумное проявление чувств не подобает тому, кто близок к просветлению.
– Заткнись, глупый варвар! Заткнись и слушай! – ликовал Тьянь-По. – Если тебе ведома радость научных открытий…
– Скажем так – мне ведома радость открытий, – сказала Конан. – Насколько они научны – тут еще можно поспорить. Например, научное открытие надежно запертой двери в доме какого-нибудь подозрительного богатея так веселит мое сердце, что я…
– Смотри! – не слушая, перебил кхитаец. – Тут все рассказано. Хлависа – так ее зовут? Удивительная история! Я расскажу тебе. Садись удобнее.
– Неужели тут так много всего понаписано? – удивился Конан. – Сколько смысла можно вместить в несколько странных закорючек!
– Таково свойство письменности. Она сворачивает время и пространство, делает жизнь компактной, так что результаты многолетних размышлений мудреца можно уместить на крошечном клочке бумаги и унести с собой в изгнание, – назидательно молвил Тьянь-По.
