Тьянь-По с серьезным видом выслушал притчу, покивал.
– Ты делаешь большие успехи. Начальный этап изучения каллиграфии, можно считать, тобою пройден.
– Ладно, не смейся. – Конан снял с плеча мешок. – Я принес кое-какие вещички, а с ними – и весьма любопытную историю. Мне кажется, ты – один из немногих, кто в состоянии разгадать эту загадку.
– В таком случае, нам следует отправиться в Беседку Глубоких Размышлений, – решил кхитаец. – Очаровательное место. Тебе понравится.
Конан выразил гримасой сомнение в этом, однако подчинился и пошел следом за кхитайцем в глубь сада. Беседка Глубоких Размышлений представляла собой павильон, сплетенный из толстой медной проволоки и увитый ползучими растениями. На полу лежали циновки, разрисованные лотосами. Такие же лотосы цвели в маленьком пруду, посреди которого красовались пять или шесть камней. То и дело какая-нибудь бойкая лягушка выскакивала на камень и принималась громко исполнять песнь во славу любви и природы. Не ее вина, если некоторым людям не нравилось ее пение. И поэтому здесь было запрещено швырять в лягушек камнями. «Кто мудр и в состоянии понять сущее, тот оценит радость даже такого ничтожного существа, как лягушка. Кто лишен мудрости, тот должен воспитывать в себе терпение, ибо от терпения произрастает понимание», – гласило Учение. Тьянь-По не преминул предупредить Конана.
Они устроились поудобнее на циновках. Конан скрестил ноги, как привык делать, когда сидеть приходилось на голой земле, и извлек из мешка маленький сундучок.
– Красивая вещь, – одобрил Тьянь-По и чуть поклонился сундучку. – Это работа великого мастера.
– Я расскажу тебе, как он достался мне, а потом ты попробуешь понять, что тут к чему, – хмуро начал варвар. Он повел повествование с самого начала – от встречи с блондинкой, которая путешествовала одна и заинтересовалась варваром, до появления дракона, который сожрал несчастного вендийца и улетел неизвестно куда.
– Эти вещи, я так понял, ты забрал из дома таинственной женщины, – кивнул Тьянь-По, когда Конан замолчал.
– Какие вещи? – вскинулся киммериец. – Речь идет только об одном предмете. Вот об этом. О сундучке.
Он несколько раз хлопнул по закрытой и запаянной крышке.
Тьянь-По поглядел на приятеля узкими смеющимися глазами.
– Только не рассказывай мне, дорогой друг, что ты прихватил из особняка – если он действительно такой роскошный, как ты расписывал, – всего лишь один предмет.
– Остальные не имеют отношения к делу, – заявил Конан.
