Конан уселся на ковры, скрестив ноги. Нельзя сказать, чтобы подобная роскошь была ему в диковину: ему и прежде доводилось проникать в дома шадизарских вельмож… которых он пытался ограбить, причем иногда небезуспешно. А во дворцах могущественных колдунов встречались киммерийцу сокровища куда более великолепныe – что, впрочем, не спасало самих владельцев этих сокровищ от погибели: уж кого Конан не выносил, так это колдунов.
Впрочем, в доме, где он очутился, магией не пахло. Обычное обиталище избалованной женщины. Должно быть, красивой. Конан, как правило, не отказывал дамам в подобного рода услугах. Особенно – незнакомым. Близкие приятельницы, вроде Зонары или Карелы, порой вызывали у него слишком противоречивые чувства, чего не скажешь об очаровательных незнакомках, которые оказывались в объятиях варвара случайно – и лишь на одну ночь.
Но той, что предстала перед ним, суждено было стать исключением.
В ожидании женщины Конан устроился совершенно по-хозяйски: ему принесли фруктов, выпивки, несколько свежих лепешек и здоровенный кусок баранины, а также большой сосуд с розовой водой для омовения. В одной набедренной повязке, с жиром на подбородке, Конан лежал на коврах и плевался косточками в пыль садика. Глупые фазаны подбегали к косточкам и рассматривали их, смешно поворачивая увенчанные коронами головы, а затем, обнаружив, что «лакомство» несъедобно, с достоинством отступали. Конана это веселило.
Он так увлекся своими развлечениями, что не сразу заметил появление женщины. Она выступила из полумрака, закутанная в покрывало, и уставилась на него из-под полупрозрачной ткани.
Конан наконец ощутил на себе чужой взгляд и сразу подобрался. Нечто неприятное исходило от Альфии – нечто, пока не поддающееся определению. Ноздри варвара раздулись, словно он пытался определить по запаху – не колдунья ли перед ним.
Но Альфия не была колдуньей, и это он понял почти сразу. Самое большее, на что была способна эта женщина, – ложь и интрига. Ну и, разумеется, яд в бокале с вином. А также кинжал наемного убийцы. Все это ничуть не пугало Конана.
Ему не понравилось другое. Женщина не успела еще снять покрывало, а Конан уже чувствовал к ней отвращение. С ним подобного не случалось уже давно. Быть может – никогда. Дело в том, что у Альфии были кривые ноги. Короткие, довольно толстые – и искривленные. И никакое покрывало, никакие просторные шаровары не могли скрыть сего прискорбного обстоятельства.
