Дартин вдруг понял, что Конан не испытывает никакого страха. И опустил руки, выдернув их из мощной хватки варвара. Конан вытер лицо ладонью, как будто Дартин запачкал его своим дыханием.
– Афза, – обратился он к женщине, – ты запомни, хорошо? Когда меня потащат вешать за побег, ты скажешь им?
– Да, – серьезно ответила Афза.
Копан тихо усмехнулся, но Афза не ответила на его смешок. Она выглядела очень мрачной.
– Хватит молоть языком, – вмешался Дартин. – Бери мешок.
Конан снова поднял мешок.
– Купил бы какого-нибудь осла, что ли, – проворчал он.
– Не напрашивайся на доброе слово, – ответил Дартин. – Мешок понесешь ты. У меня нет денег на вьючных животных.
Конан пробормотал себе под нос проклятие и вдруг почувствовал, что Афза что-то вкладывает ему в руку. Он обернулся. Женщина кивнула ему, слегка опустив тяжелые веки.
– Тебе это понадобится, – вполголоса сказала она. – И совет: когда будешь делать покупку, бери все, что будут давать. И не торгуйся при этом.
– Что мне будут давать? – Конан растерялся.
– Бери не торгуясь, – повторила Афза. – Запомни мои слова. Прощай.
Конан пошел вверх но улице. В руке у него осталась круглая коробочка с вонючей мазью. Он еще раз обернулся, в тайной надежде прочитать ответ на свои невысказанные вопросы на лице женщины, но Афза уже была занята другим: она раскладывала гадальные карты, которые сама рисовала тонким пером и теперь, видимо, рассчитывала выгодно продать.
* * *
Дартин плелся вслед за рослой фигурой с навьюченным на спину мешком и скрежетал бы зубами, если бы не берег силы для каждого нового шага. Пустыня обступала обоих путников, и казалось, что безводным пескам не будет конца. Горы, которые должны были бы уже показаться на горизонте, по-прежнему скрывались за краем земли.
На третий день пути Конан решительно выбросил из мешка оба зубила, кувалду и рукоять топора, и Дартин не сказал ему ни слова. Копан скользнул глазами по тяжелому компасу, висящему на шее у Дартина, но промолчал, беззвучно ухмыльнувшись. Дартин в бессильной злобе дал себе клятву когда-нибудь отомстить своему дерзкому спутнику за подобную наглость.
Припасы подходили к концу. Дартин плохо рассчитал расход продуктов и воды, когда делал закупки в Аш-Шахба. Он понимал, что пускаться в такой путь вдвоем, не обзаведясь даже вьючными животными, не зная расположения колодцев, было безумием. Но до Белых Гор – всего четырнадцать дней пути, как ему сказали. Дартин никак, не ожидал, что им придется в дороге так тяжело.
