– А где он? И кто его хозяин? – решил внести ясность Конан, зная, привычку тех, кто имеет дело с неизведанным, уходить от сути, пускаясь в философские рассуждения.
– Терпение, воин. Панцирь щитоносца находится у Элдии, повелительницы арракасков, она держит в нем свои украшения. Возможно, вам удастся убедить ее расстаться с любимой безделушкой.
– Что ж, нам случалось добывать и не такое! – просиял бывший вор. – Владычица ничего не заметит.
– Не думаю, что все так просто, – покачал косматой головой гухк. – Судьбу того, кто вызовет гнев арракасков, вряд ли можно назвать завидной.
– Подожди, ты сказал «арракасков»? – встрепенулся Стефанос. – Не те ли это твари, взгляд которых, превращает любое живое существо в камень. Как-то неохота доживать свой век статуей, клянусь Солнцеликим.
– Тем более вряд ли из тебя получится нечто, достойное услаждать взор изящной дамы, – заметил летописец. – В лучшем случае п сгодишься на то, чтобы тебя поставили где-нибудь в задних комнатах. И тебе очень повезет, если служанки будут вовремя сметать с твоих каменных плеч пыль.
– А может быть им тоже захочется послушать песню? – поинтересовался один из оборотней, – по такому случаю даже я готов провыть что-нибудь про любовь. Все лучше, чем оборачиваться в камень…
Он поднял голову и завыл.
– Эй, прекрати, а то я забуду на миг, что я король и спущу с тебя шкуру, – прорычал Конан, и потянулся за палкой.
– Услышав такое пение, любой арракск сбежит, если только не успеет обратить тебя в камень, – хихикнул Хальк, подобострастно осмотрев на киммерийца.
Оборотень замолк и, взвизгнув, отскочил, ровно перед тем, как увесистый камень бухнулся на то место, где он только что сидел.
Шаман потянулся за новым камнем, но потом только сплюнул и ушел обратно в хижину.
– Видишь, даже его мохнатые уши не выносят твоего воя, что уж говорить о арракасах, – захохотал северянин.
– К сожалению, я бессилен поведать вам, каким способом завоевать сердце владычиц: арракасков, – произнес гухк. – Тот Кто Смотрит не пожелал рассказать вам это, значит, так должно. Следуйте в сторону полночного восхода и к исходу третьего дня вы будете на землях арракасков.
И да будут милостивы к вам ваши боги!
* * *
За много дней пути отсюда в развалинах древнего давно заброшенного города, в глубине подземелья, бывшего некогда винными погребами, составлявшими гордость представителя одного из самых древних и знатных родов происходило нечто, способное ужаснуть любого нечаянного свидетеля.
