Вот и через семь лет я стал крайним, Мой бедный телефон не умолкал в течение месяца. Откуда только журналисты не звонили: из Испании, Португалии, Франции, Германии! Я отключал сотовый на целые дни,
Эмоции журналистов мне понятны: Россия на том чемпионате была представлена всего двумя игроками, которых в Европе знали и уважали, — Мостовым и Аленичевым. Что же произошло, почему Ярцев так посту* пил? Никто не понимал — не понимал и я. Зачем стоило из моих в общем-то обычных послематчевых комментариев раздувать скандал?
Тот момент я помню как сейчас. Проиграли, причем по делу. Иду из раздевалки, вижу толпу журналистов с телекамерами. Кричат: «Александр, несколько вопросов». Останавливаюсь, несмотря на то что настроение отвратительное. Игра очень сильно разочаровала.
И тут вопросы начинают лететь на меня один за другим, На разных языках — испанском, французском, португальском. Вокруг меня столпилось человек сорок. Я как могу отвечаю. Спрашивают:
— Почему команда в конце матча не бежала? Отвечаю:
— Наверное, не хватало «физики».
— Почему?
— Возможно, что-то не так было в тренировочном процессе.
Разумеется, задали вопрос о шансах на выход из группы — ну так они действительно заметно снизились. Тем более что следом предстояла встреча с хозяевами турнира. Глупо было делать хорошую мину при плохой игре и говорить, как у нас все замечательно. Я сказал что-то криминальное? Сомневаюсь. А меня выставили натуральным врагом народа. Это нормально?
К сведению
Мнение Мостового во многом подтвердили слова его партнера по сборной России — Ролана Гусева. Он тоже косвенно пожаловался на изъяны в тренировочном процессе при Ярцеве. «Во время матча с Испанией у меня было такое впечатление, будто только что уже провел одну игру и сразу вышел на вторую», — заявил Гусев.
…После возращения домой, в Испанию, у меня наступила самая настоящая апатия. Чемпионат Европы если и смотрел, то урывками. Думал: «А зачем он мне нужен?» Сначала в душе была обида — огромная, сильно засевшая внутри меня. Это же беспрецедентный случай в мировой практике, когда футболиста во время чемпионата Европы отчислили по столь непонятной причине. Тем не менее я старался не раздувать эту тему в СМИ. Дал два-три интервью, но в них сказал, что зла ни на кого не держу, что каждый поступает так, как видит эту жизнь, и что время само расставит все по своим местам. С Ярцевым я больше не общался. Не видел в этом необходимости. Человек задел мое футбольное имя, на которое я работал столько лет. Именно работал, а не получил на халяву! Хотя у нас пятьдесят процентов футболистов выезжают за счет имиджа. Забил красивый гол и три месяца ходит героем! Я же прошел через многие испытания и трудности, чтобы добиться того, чего добился. И репутацию сильного футболиста, уважаемого в Европе, заработал в первую очередь своей игрой. В России за последние десять—пятнадцать лет было не так-то много игроков, которые долго и стабильно выступали на высоком уровне. Спрашивается: могли ли не задеть меня слова Ярцева?
