— Ладно, ладно, — сказал я, — успокойся. Должен сказать тебе, мудрец, что у тебя довольно путаная философия. Ничего, что я на «ты»?
— Не возражаю.
— Благодарю, — я хмыкнул. — Тебе такого разрешения, разумеется, не даю. Перейдешь со мной на «ты», когда станешь знаменитым романистом. Чего улыбаешься? Черный юмор?
— Да нет, ничего… сносно.
— Нахал ты все-таки.
— В меру.
— Какое уж там в меру! Если ты хоть на десять процентов оправдаешь свои журналистские заявки, я прощу, что ты испортил мне столько крови. У меня повышенное давление, между прочим.
— Я вам советую уйти в тайгу.
— А, брось ты эту ерунду! Я в этом кресле уже восемь лет. И, пока не выгонят, уходить не собираюсь. Мне здесь нравится. Хотя, должен сказать, рутина у нас тут еще имеется.
— Ясно.
— Что тебе ясно?
— Рутина имеется.
— Как везде, как везде… Много ты понимаешь в рутине! Для тебя человек, который любит классику, уже, наверно, рутинер. Тебе подавай Фолкнера.
— Фолкнер — тоже классика.
— Может быть. Не стану спорить. Мне он кажется сложным. — Я покосился на него: не улыбнется ли? Нет, сдержался. — Ну ладно! Мне пора на совещание. Задание тебе будет такое…
Я объяснил, что от него требуется: сделать текстовую, без магнитофонных записей корреспонденцию из геологической экспедиции. Тема — итоги полевого сезона.
— Отрекомендуешься внештатным сотрудником. Если потребуют подтверждения, а это не исключено, позвонишь мне.
— Хорошо.
Коротко и ясно. Он ушел.
Я посидел некоторое время, размышляя, подымил, поднял телефонную трубку и вызвал к себе старшего бухгалтера. Она сразу пришла — тоненькая, сухонькая старушка. Я передал ей документы Кати. Клавдия Ильинична прочитала их и удивленно подняла брови:
— Такая молоденькая, Борис Антонович… прямо со школы?
— Ну да, молоденькая, что ж тут такого? Нельзя ли ее как-нибудь зачислить задним числом… скажем, на неделю раньше? Она из Москвы приехала.
— Без вызова?
— Ну конечно.
— Нарушение, Борис Антонович.
— Я знаю, Клавдия Ильинична. Я оформлю приказом. Девочка совсем без денег.
— Понимаю, Борис Антонович.
— Вот и хорошо. И еще одно дело. Возможно, с этого же числа придется взять на должность корреспондента ее мужа, некоего Кротова. Имейте в виду.
— Такой же молоденький?
— Да, знаете, такой же. Может быть, рядом с ними и мы помолодеем.
— Я не против, Борис Антонович, — сказала она с милой старческой улыбкой.
«Черт бы его взял, — подумал я, — хоть бы он не провалился!»
ИЗ ДНЕВНИКА КРОТОВА
«25 июня 1972 года, в полдень, на оживленном перекрестке Москвы произошло столкновение. В сводках ГАИ оно не значится. Один пешеход, развив недозволенную скорость, налетел на другого пешехода.
