На всём пути вашем вас одаривала радость эльфов, чтобы стереть из ваших душ скорбь и ощущение несчастья. Вы видели и чувствовали пляску воздушных фей. Вы напитались соком потаённых недр земли, эликсиром радости. Вас безмерно одарил эльфийский дуб, ровесник вечности. Вы можете преобразовывать вокруг себя пространство, превращать слёзы в смех. Так не скупитесь на веселье. И не отчаивайтесь от неудач. Когда финал истории всё же будет трагическим, вы возобновите свою попытку. Но с одного момента пути ваши разойдутся, и это будет навсегда. А Лён продолжит свой путь, ибо так тому и быть. Он отыщет счастливый жребий.
Голос смолк, но ощущение присутствия кого-то сильного, мудрого и всемогущего не исчезло. Лён пересилил лёгкое оцепенение и решил, что время говорить:
— Он сказал… — не хотелось произносить имя демона в таком волшебном месте. — он сказал, что будет спутником в нашем походе.
— Да. — подтвердил голос невидимого существа. — Вам будет трудно.
— Сколько будет таких походов? — спросил Долбер.
— Тем больше, чем меньше ваша уверенность в победе. Себя не перехитрить, всё достигается в пути. Но есть один запрет. Твой перстень, Лён. Ты не можешь просить у него магической помощи, только дружеский совет. Иначе нарушится равновесие Жребия. Маг против мага. И есть ещё одно ограничение: на время Жребия ты, Лён, не можешь посещать Селембрис, не можешь встретиться с волшебниками. Один на один, только спутник разбавит твоё одиночество.
В таком месте молотить словами без толку нельзя. Всего не выспросить, от всего не предостеречься. Жребий — это путь, а путь — это риск. Главное — не сомневаться. А как себя заставить быть уверенным во всём? Как можно быть весёлым, когда вокруг одна беда и друг твой погибает?
Поверхность воды была ровной, её не тревожил ветер. Друзья сели в зелёную траву у водоёма и склонили головы над гладью зеркала. От воды шёл слабый, но необыкновенно прекрасный аромат.
Вдруг ровная поверхность сильно забурлила, выдохнула искристый пар и принялась с шипением разбрасывать вокруг себя потоки крошечных искорок, буравящих воздух.
— Ко мне, сюда… — прошептал источник. — Приникните к моим водам…
Оба немедленно повиновались и, зажмурясь, опустили головы в этот клокочущий туман. Над самой водой пара не было, и Лён на миг успел взглянуть в зеркало. Но увидел не себя, а чьё-то чужое лицо — красивое, надменное, великолепное. Некто в странно чарующем убранстве. Но в следующий момент он почувствовал, как водоём затягивает его в себя. Он крикнуть не успел, и удивиться не успел, как соскользнул головой вперёд в воду. Маленькое зеркало пропустило его так легко, словно он был водяной змейкой, ныряющей в пруду. Руки растеклись в клокочущем дыму, и он увидел краем глаза, как искажённый тем же дымом Долбер легко входил в воду. Их тела пересеклись, прошли друг сквозь друга и тут же разомкнулись.
