— Это был Фернандо?
— Ну что вы. Тот родился намного позже, хотя тоже был внебрачный. Но, впрочем, выяснилось, что Хуанита вообще не ждет ребенка. Она меня обманула, чтобы захомутать.
— Но вы ушли.
— Само собой. Она преследовала меня по всей Испании, чуть ли не до спальни нашего Всекатолического Величества королевы Изабеллы Первой Кастильской.
— Понимаю. А та наконец-то послала вас в море. Я хотел бы кое-что об этом услышать, адмирал!— Рохас взволнованно повысил голос.
— Только не называйте меня адмиралом, договорились? Это была самая глупая из шуток королевы... В конце концов, ситуация была неразрешимая. Фердинанд бесновался от ревности, Изабелла бесновалась от ревности, а стоило мне выйти за ворота, там подстерегала меня Хуанита Руис. Тоже бешеная.
— И тогда вы поспешили на корабль.
Коломбо уныло поглядел на Рохаса, отхлебнул вина, поперхнулся и бесконечно долго кашлял.
— У меня что-то с бронхами,— заикаясь, сказал он.
— А вдруг с легкими?— серьезно и озабоченно спросил Рохас. Когда Коломбо утих, он продолжил: — Итак, третьего августа 1492 года вы вышли в море из порта Палос, если не ошибаюсь. На трех кораблях.
— Ах, на трех кораблях?— Коломбо залился неприятным смешком.— На трех обломках! На списанных старых корытах! «Санта-Мария» не имела и пятнадцати саженей в длину, а «Нинья» и «Пинта» были еще меньше! Их христианнейшие Величества надеялись, что я пойду ко дну еще до Канарских островов!
— Но вы доплыли до самой Индии!— воскликнул Фернандо де Рохас.— Расскажите мне что-нибудь об этом плавании,— стал просить он.
— Закажите-ка еще вина,— велел Коломбо, указывая большим пальцем через плечо. Он смердел потом, дыхание у него было нечистое. Но поэт самоотверженно ловил каждое его слово.
— Об этом плавании...— задумчиво повторил адмирал.— Это было изумительное плавание! Никогда я еще так не отдыхал. На сто миль вокруг никаких Марин, Хуанит, Изабелл! Райская жизнь!
— Я слышал,— нетерпеливо вмешался Рохас,— что в экипаже у вас были одни арестанты, преступники и тому подобные элементы...
— Зато ни одной юбки!— добавил Коломбо, ликуя.
— Говорят, они несколько раз бунтовали!
— Да,— рассеянно кивнул Коломбо,— зато по ночам я спал, никто меня не будил, а вокруг царила божественная тишина! Можете себе это представить?
— Говорят, ваши матросы боялись, что доберутся до самого края земного круга и там провалятся, это правда?— наседал Рохас.
— Это было дурачье. Еще и десятая неделя не пошла, а они уже начали роптать, мол, им нужна баба.