Уже близился рассвет, когда Лазарь добрел до Вифании на распухших ногах, с огнем во всех суставах, с болезненно пересохшим горлом. Он не знал, сколько времени был в пути, день или три дня, события недавнего прошлого перемещались у него в голове, где-то в самой глубине засела боль, более мучительная, чем скрежещущий зубной нерв и удушье в груди. Увидев в конце улочки родной дом, он остановился. Представил себе вечно озабоченную Марфу, полезную как плуг, надежную как четыре времени года, и прелестную Марию, воплощение радости и пламенного экстаза, – и мысленно увидел свое тело и душу: обгоревший стебель, истлевший цвет. Лазарь повернулся на каблуках развалившихся сандалий и пошел прочь.
Он пришел к пещере, из последних остатков сил отодвинул камень от входа, дополз до каменного гроба и перевалился через его край. Потом вытянулся на его твердом шершавом дне и стал ждать. Когда забрезжил день, он почувствовал, как из далекой дали к нему приближается облегчение.
В крепости Фамагуста на острове Кипрос
дня 28 июля года 1570-го.
Срочно! Совершенно секретно!
Официальное сообщение, почтовый сбор уплачен.
Благородному дожу венецианскому
Васко Гаспарино Корсаньяни,
как и всей славной Синьории,
Венеция
Нижеподписавшийся пехотный генерал Христофоро Отто Моро приветствует настоящим посланием благородного дожа и высокородных господ сенаторов и обращается к ним с чрезвычайно важным сообщением, а также с почтительной, но и настоятельной просьбой дать ответ и указания, как действовать в данной ситуации; ответ было бы желательно вверить в руки лоцмана, который доставит это донесение, человека надежного и испытанного в боях.
Прежде всего оказалось, к сожалению, что сообщения о воинской силе неприятеля, которые я — полагая, что их источник достоверен,— передал славной Синьории, не соответствуют действительности. Бриг, на котором мой адъютант, прапорщик Яго, сопровождавший мою жену и ее свиту, плыл из Венеции на Кипрос, действительно наткнулся на обломки двух турецких галер, однако сообщение, которое он мне затем передал, а именно, что недавняя буря уничтожила весь флот Лала Мухамеда Паши, оказалось абсолютно ложным[3]. Правда, как мне только что сообщила моя разведывательная служба, заключается в том, что две дюжины неповрежденных оттоманских кораблей пристали к острову Родос, где присоединились к остальным военным кораблям Селима II, укрылись за островом с подветренной стороны, переждали бурю, а теперь готовы высадиться на Кипросе, чьи непревзойденные природные красоты, романтические уголки и благодатный климат давно уже вызывают в них вожделение