— И о чем эта живучка? — осторожно спросил Джонни.
— Музыкальная трагедия. Про бедняков, живущих в трущобах.
— Но я живу не в трущобах, — возмущенно заметил Джонни.
— В трущобах. Ты сам хочешь рассказать, или я должен тебе рассказывать? Это большое драматическое представление. Ты обеспечиваешь в нем «разрядку смехом». Скоро ты умрешь. — Смуглый вдруг умолк, и показалось, что он хотел бы умолкнуть раньше. — Одна деталь, — затем добавил он. — Незначительная. На следующем совещании по сценарию мы ее согласуем. — Смуглый вдруг приложил ладони к вискам. — Черт, и зачем меня только высадили? — пробормотал он. — Глорм меня в порошок сотрет. Уничтожит. Загонит меня обратно в…
— Ты серьезно? — спросил Джонни. Голос его дрожал. — Что ты сказал — я скоро умру? Как я умру? — Он нечаянно дернул рукой.
Вжик!
Автобус с Пятой авеню исчез. Они сидели во втором ряду кинотеатра. Свет в зале только что загорелся; публика вытряхивалась наружу. Джонни схватил смуглого за грудки.
— Забыл, — угрюмо пробормотал смуглый. — По-моему, ты откуда-то выпал. Как раз в самом конце живучки, когда герой отправляется в постель с девушкой. Хочешь знать, кто герой? Один твой знакомый. Герцог…
— Откуда выпал? — спросил Джонни, усиливая хватку.
— Из какого-то здания. Прямо в мусорный бак. Полупустой.
— Значит, «разрядка смехом»? — с усилием выговорил Джонни.
— Точно. Посмешище! Ты оживишь всю живучку! Зрители животы надорвут!
Шарканье удалявшейся публики вдруг затихло. Стены и потолок тревожно замерцали; когда все успокоилось, Джонни в полном изумлении обнаружил, что они оказались уже совсем в другом помещении. Никогда раньше он здесь не бывал — и вдруг художник с колотящимся сердцем понял, что никогда раньше он здесь бывать и не мог.
По всей громадной серебристой чаше, под заоблачно-высоким потолком, люди плавали в воздухе, будто комары, — кто-то просто дрейфовал, а кто-то торопливо двигался возле округлой металлической глыбы, что висела над самым центром огромного зала. Внизу, футах в двенадцати от балкона, где они сидели, вдруг в краткой вспышке что-то стало распускаться — произошло красочное развертывание, которое длилось лишь мгновение и оставило безумное воспоминание о движущихся деревьях и зданиях. Вскоре то же самое повторилось.
Джонни заметил, что сидевший рядом с ним смуглый съежился и застыл.
Художник обернулся. Позади к ним среди зловещей неподвижности шагал серебристый мужчина.
— Glorm, — задыхаясь, выговорил смуглый, — ne estit mia kulpo. Li…
