Я чуть не брякнулся в обморок, с трудом узнавая в поднимающейся девушке Лайлу. Белоснежная копна волос связана сзади в роскошный хвост. Идеальное лицо изуродовано яркой косметикой. Белая майка с Микки-Маусом на переднем плане обтягивает грудь так, что казалось – еще чуть-чуть, и ткань порвется. Коротенькая юбка из белой джинсы не скрывает длинных ног в блестящих босоножках на тако-о-ом каблуке, что мне оставалось лишь удивляться, как женщины их носят!
– Привет, дорогой. Заждался меня? – Она улыбнулась мне и, не замечая опешившую девчонку, вдруг прильнула к моим губам.
Из головы разом выдуло все предварительно заготовленные речи. Рядом раздалось гневное сопение, бряцание, и наконец возмущенный хлопок дверью подсказал мне, что у Ленки вдруг нашлись ключи.
Чувствуя, как сплюснутые нашими горячими объятиями пельмени постепенно превращаются в кашу, я, призвав на помощь всю свою волю, отстранился от сводящих меня с ума губ.
– Ты что, сдурела?
– Я выполняю просьбу несчастного ангела этой сумасшедшей, – холодно прошипела Лайла. – Поэтому, пока она подглядывает за нами в глазок, подыграй мне! Изобрази страстно и безнадежно влюбленного в меня мужчину.
Ни хрена не понял!
Кроме последнего.
Изобразить… А чего тут изображать?
– Любимая, как ты вовремя! Жрать хочу до дрожи. Держи! – Я сгрузил растерявшейся Лайле пельмени, перехватил одной рукой бутылки с пивом, а второй, подтолкнув ее к лестнице, увесисто шлепнул ангелочка чуть по ниже спины. Для скорости.
Она ответила мне улыбкой, но в глазах я прочитал такое…
Эх, один раз живем.
Вскоре я остановился у своей квартиры и, побренчав ключами, распахнул дверь.
– Прошу.
Не удостоив меня ответом, Лайла вошла, огляделась и, чуть сморщив носик, сунула мне в руки приобретшую непонятную форму пачку пельменей.
– Что-то я раньше не замечала, что у тебя так воняет рогатым отродьем!
– Дезодоранты в ванной. – Я дождался, когда девчонка одарит меня презрительным взглядом, и спросил: – Лайла, зачем этот маскарад? Что случилось?
– Спасаю еще одну заблудшую душу.
– Ты о чем?
– Не о чем, а о ком! О той девочке! Как ты мог допустить, чтобы она влюбилась?! Да в кого! В неудачника, в бабника и вообще в мерзкого типа!
– Ты обо мне?
– Догадливый!
– Из чего я делаю вывод, что ты ревнуешь!
– Я?! Кого?! Тебя?!
Я подмигнул пунцовой от возмущения девчонке и, не слушая ее гневных воплей, направился в сторону кухни. Любовь любовью, а еда по расписанию.
Открыв дверь, я замер, глядя на стоявшего у окна… отца. В руках у него была рамка со старой фотографией. Посмотрев на меня в упор, он опустил взгляд на мою руку, прижимающую к груди смятую пачку пельменей, и тут его лицо озарилось такой привычной и родной улыбкой, что я не выдержал:
