Свободный поиск | страница 3
— И ты, что же — учишь? — туповато спросил он.
— Да, учу, в том числе и таких сиятельных орденоносцев, с которыми когда-то училась на одном курсе.
— Ну, я-то у тебя точно учиться не буду.
— Это почему же? Я ведь закончила институт, пока вы воевали, — обиделась Ксения.
— Ты не обижайся, Ксень, а? Так как-то вырвалось. А учиться я всё же у тебя не буду.
— Узнаю Никольского. Всё такой же упрямый как бес. Никуда ты не денешься. Будешь ещё за мной с зачёткой ходить, и я может быть, по старой дружбе, соизволю поставить тебе «удовлетворительно».
— Не части, Ксюш. Мы уже пришли. Ты не заходи со мной.
— Я не с тобой, просто мне нужно по своим делам.
— Даже, если очень нужно, зайди потом, хорошо? По старой дружбе. Ксения обиделась по-настоящему, молча повернулась и пошла прочь, гордо вскинув голову. Алексей усмехнулся.
— Ксения, у тебя телефон прежний?
— Нет, а что?
— Хотелось бы встретиться с ребятами… теми, что остались. Ксения пожала плечами.
— Ну, ладно, запиши.
— А почему у тебя теперь другой телефон? Переехали?
— Нет, мама живёт там же. А я, когда вышла замуж, переехала.
— Не нарваться бы на мужа, а то ещё подумает, что любовник звонит.
— Не нарвёшься, не бойся. Мы разошлись.
— А он куда же делся?
— Уехал. Живёт в Ленинграде, завёл новую семью, теперь это просто. Женского поголовья навалом, а мужского не хватает. Ещё будут вопросы?
— Угу. Он кто?
— Что ты имеешь в виду?
— Профессию.
— Художник, конечно.
— Даже «конечно»? Я его не знаю?
— Нет.
— Подумать только, Ксения, ты — преподаватель, была замужем, развелась — а я как был студентом третьего курса, так им и остался, хотя прошло уже пять лет.
— Ты не прибедняйся, а вообще это не только твоя беда. Вы никак не можете понять, что действительно прошли пять лет. Пять. Лет. Прошли.
— Поймём, Ксень, мы всё поймём… А может быть действительно, не поймём никогда. Ну, ладно, иди. Я тебе позвоню.
— Слушаюсь, товарищ майор, — Алексей рассмеялся, сказал ей:
— Солдат из тебя аховый, рядовой Соснова, — и открыл дверь. Всё оказалось намного проще, чем он думал. Ему пришлось всего лишь написать заявление о восстановлении на третьем курсе художественного факультета. Декан тут же наложил резолюцию, и он опять стал студентом. С первого сентября он мог приступать к занятиям. А до сентября ещё было целых три месяца. Ну, что ж, он заслужил этот отдых. Впрочем, он знал, что на долгое ничегонеделание его не хватит. За пять лет его руки так истосковались по работе, что он готов был рисовать и лепить по двадцать четыре часа в сутки. Вечером он позвонил Ксении.