И тут на Лёшку налетела целая толпа. В суматохе он не сразу сообразил, кто это. Оказалось, что Серёга подбил всю театральную труппу во главе с режиссёром пойти болеть за товарища.
— Просто праздник какой-то! — в смущении пробормотал Лёшка. — Спасибо.
Ждали-ждали премьеру, а подкралась она незаметно. Всю последнюю неделю репетировали ежедневно и прогоняли спектакль от начала до конца.
В день премьеры на автобусной остановке Гранаткин углядел афишу их спектакля «Тайна цвета апельсина», где был изображён он с Лёшкой и Ирка.
— Во! — Серёга легонько толкнул товарища. — И для тебя место нашлось. Потому что фотогеничный.
— Не-а, — не поддался на провокацию Лёшка. — Куртка здорово смотрится. И потом, на афишах всегда рисуют главных героев. Ты лучше скажи, почему здесь сегодняшней даты нет?
— На фига? Ты сколько пригласительных брал? Восемь? И я десять. Девчонки штук по пятнадцать набрали. А в зале всего четыреста мест.
— И куда столько?
— Четыреста мест куда?
— Да нет, куда девчонкам столько билетов?
— Не знаю. Может, весь свой класс позвать решили.
— Тьфу ты, пропасть. А я и не подумал, что нужно кого-нибудь из школы позвать.
— На халяву? Не фиг! Пусть идут и покупают билеты. А мы с тобой в школе афишку повесим.
— А у нас что, билеты за деньги продаваться будут?
— Лёшка, ты анекдот помнишь? Что такое бумажное, прямоугольное, зелёное, но не деньги? Десять рублей. И сорок рублей тоже не деньги за спектакль лауреатов межрегиональных фестивалей, между прочим.
— Выходит, наш театр ещё и лауреат?
— Ты что, сегодня родился? Я про это Ирку расспросил сразу же, как только она нас заманивать стала.
На этот раз они переодевались в настоящих гримёрных. Там даже повесили списки, кому где располагаться. Лёшка снял верхнюю одежду и уселся перед столиком с зеркалами.
Почти тут же в гримёрную без стука ворвалась незнакомая девица.
— Кто тут Кузнецов? Ты? Сидеть, не двигаться.
Она быстро достала из сумки простынку, вроде тех, что используют в парикмахерских, и обернула ею Лёшку. Приклеила скотчем на зеркало листочек со странным рисунком: овал с ушами, сверху некое подобие причёски, на месте глаз одни ресницы, носа нет, а ниже — губы.
— Так. Начнём с укладки. Не двигаться, я сказала.
И принялась терзать Лёшкины волосы расчёской и смазывать их гелем. «Сильной фиксации», как значилось на этикетке.
— Серёга! — взмолился Лёшка. — Это что за инквизиция?
— Я тебе дам инквизицию, — осадила его девчонка и больно дёрнула за волосы.
