— Здравствуйте, Лидия Константиновна! — жизнерадостно поприветствовал он завуча и тут же поинтересовался: — Я так понимаю: нулевого урока сегодня не будет. Так я домой пойду?
И, не дожидаясь ответа, развернулся и направился к выходу, бросив через плечо «До свидания!». То ли это проявление вежливости стало последней каплей, то ли ещё что, но именно после слов «До свидания!» математичка начала хватать воздух ртом так, будто оказалась в вакууме, встала со стула, потянулась руками вслед Гранаткину и почти сразу упала в обморок. Она как бы перекатилась с ног на спину, а потом завалилась на бок. Вот тут и понадобилась «Скорая помощь». Даже две. Танища кинулась к Лидии, и у неё случилась истерика. Принесли две пары носилок, положили на них педагогов и понесли в машины. Историчка не желала ложиться и ехала сидя. Под завучем носилки угрожающе прогибались. Гранаткин так и ушёл, не обернувшись.
Первой стартовала «скорая» с историчкой. А вторую всё никак не могли загрузить.
— Ну долго вы там возиться будете? — прокричал, высунув голову из кабины, водитель.
— Так тут у нас по габаритам превышение, — ответил, с натугой поднимая носилки, один из санитаров.
— По каким габаритам? — удивился водитель.
— По высоте.
— Вы чё? Стоя, что ли, пациента грузите? — ещё больше удивился водитель.
— А тут без разницы как грузить. Хоть стоя, хоть лежа, — честно ответили санитары.
Гимназисты, и Лёшка в их числе, не выдержали. Смех, понятное дело, в такой ситуации был не уместен, но удержаться не было никаких сил.
Занятий в гимназии не было аж два дня. Математичка пролежала в больнице неделю и ещё три дня дома. «8 Г» бездушно и бесстыдно радовался этому и отдыхал от переизбытка математики. Лёшка получил возможность перевести дух. Но ненадолго. До премьеры оставалось меньше двух недель, репетиции становились всё продолжительнее и стали проводиться в неустановленные дни и часы. А тут ещё его включили в состав сборной на командную встречу с фехтовальщиками из Казахстана.
В секцию фехтования Лёшка попал два года назад. Именно попал, потому что пришёл записываться на карате, но в тот день в зале занимались фехтовальщики. Лёшка посмотрел и попросился принять его. Через полгода он понял, что великого спортсмена из него не получится. Тренер Вадим Анатольевич, скорее всего, догадался об этом ещё раньше, но из этой секции никогда и никого не отчисляли, разве что за какой-то совсем уж гадкий проступок. А вот Лёшкиных приятелей, которые записались на карате и заплатили за полгода занятий, как только истёк срок, попросили вон как бесперспективных. Так что Лёшке было за что ценить своё спортивное пристанище. Тем более что ему здесь нравилось.
