Теаре улетала первой. Над дверью ее самолета была табличка «Благодарим за отказ от курения». Обернувшись, Теаре прижала к губам кончики своих бесподобных золотых пальцев, с непередаваемой иронией послала мне воздушный поцелуй и со словами «спасибо, что хоть сейчас не кричишь», исчезла.
Из дневника
Снова Токио. Свободное плаванье в волнах плотного серого воздуха, фантомные видения при излишне стремительном выныривании из опасных глубин подземки. Отставив пока раздумья о жизненных целях, устроился на работу, с которой очень удачно ушел Сэм Саркисян, как и я, плюнувший на аспирантское обучение по курсу «Исследование Восточной Азии» в университете Южной Калифорнии, Лос-Анджелес, и с высокомерием профана вознамерившийся прожить год горным отшельником — ямабуси. И вот я снова живу в маминой уютной захламленной квартирке и работаю на полставки в солидной англоязычной газете в роли обозревателя раздела «Смесь» — деятельность, к которой, благодаря большой любви к книгам, кулинарным изыскам и кино, я относительно подготовлен. Исполнение служебных обязанностей дается мне так легко и доставляет столько удовольствия, что я, право, испытываю неловкость и все-таки не могу и помыслить о том, чтобы посвятить оставшуюся жизнь описанию откровенно субъективных суждений по поводу соусов-карри, мемуаров и анимационных фильмов, посвященных апокалипсису. Все до сих пор написанные статьи были настолько хвалебными, что несколько дней назад главный редактор попросил меня не злоупотреблять эпитетами, использующими превосходную степень прилагательных, и — цитирую — «кое-когда показывать когти».
Так что в целом дела идут хорошо, но должен признаться тебе, дорогой дневник, что в одном доктор Ракстон была права: я в самом деле, пожалуй, горд личным знакомством со сверхъестественным. Волей-неволей оно представляется призом, удачей и — пусть несерьезным — подтверждением того факта, что мне дано-таки нечто, в чем было отказано моему легендарному всесторонне одаренному деду. В то же время она заблуждалась, полагая, что я придумал или вообразил этих упырей, с лицами как яичная скорлупа. Все это было чудовищной, но безусловной реальностью. Хотя в случае с Теаре, скорее всего, имела место галлюцинация или несчастливое стечение обстоятельств, а то и подсознательный страх влюбиться в замужнюю женщину — или в любую женщину. Но нет, по зрелом размышлении я берусь утверждать, что это была игра лунного света, обман глаз или, скорее (пардон), обман глазуньи.
