теплые воды Котла уже дважды в день. А скоро число погружений придется увеличить, и кто знает, как долго еще Котел сможет оживлять его.
Должно быть, недолго, подумал Привратник на рас shy;свете, когда лучи солнца согрели дом. Наступило утро, и Жан-Марк наслаждался им. Он прекрасно понимал, >что каждое утро может стать для него последним.
В Бостоне наступил рассвет несколькими минута shy;ми раньше. Гейтхаус никто не беспокоил с тех пор, как Сыновья Энтропии потерпели поражение, сражаясь с
пивратником и истребительницей. Но сейчас перед >роскошным особняком на Бикон-Хилл стоял человек,
>заУтанный в длинный тяжелый плащ, и упорно делал вид, что, как и другие прохожие, не замечает Гейтхаса Древняя магическая сила делала его невидимым.
Однако брат Антонио прекрасно его видел.
Этой ночью он прилетел из Нью-Йорка и не успет, .помочь своим братьям, прислужникам Сыновей Энт ропии, которые проиграли большое сражение. Но бра Антонио знал, что представится еще немало возмог ностей доказать свою преданность Маэстро.
Он достал из кармана плаща небольшой телефон быстро набрал знакомый номер виллы Маэстро В Флоренции.
– Антонио, – раздался голос Маэстро после не скольких гудков. Он всегда знал, кто звонит.
– Милорд, – сказал Антонио, – было трудно со творить заклинание, чтобы не привлечь внимание Привратника, но мне это удалось. В доме остался только сам Рене. Конечно, если не учитывать тех вещей, кото рые не принадлежат нашей реальности. Их легко он ределить.
На другом конце молчали. Антонио не любил дол гих пауз, но у Маэстро была такая привычка.
– Значит, Истребительница тоже ушла? – накона спросил он.
– Я не видел, чтобы она выходила. Наверное, при помощи волшебства. Но факт, что ее нет.
Маэстро сухо рассмеялся. Брат Антонио вздрогнул Смех был ужасен.
– Можешь пойти отдохнуть немного. Возвращайс; на это место, когда спустятся сумерки, – сказал Маэстро. – Гейтхаус практически беззащитен. Я пришл еще служителей, которые будут действовать по твоя' инструкциям. Возьмите этот дом, Антонио. Иначе твоя кровь прольется в жертвенную чашу.
– Знаешь, там совсем невесело, – мягко сказала Баффи усаживаясь напротив Оза в ресторанчике не shy;далеко от того места, где они сняли комнату.
– Твоя мама в порядке? – спросил Оз, когда на сто shy;ле появились дымящиеся тарелки с «пастушьей запе shy;канкой», принесенные молодым человеком со старо shy;модной стрижкой и жидкой козлиной бородкой.
– Не уверена. Она встревожена, но не говорит, что
