Профессор нервно потирал руки, теребил мочку уха, что было у него признаком сильного волнения.
— Метр шестьдесят шесть. Первый ребенок — потеря тридцати девяти сантиметров. Остается метр двадцать семь. Второй ребенок — потеря еще тридцати девяти сантиметров. Остается восемьдесят восемь сантиметров, пенис стабильный, с тех пор никаких изменений. После рождения каждого ребенка он теряет чуть меньше четверти своего роста, стало быть… стало быть…
И вдруг, точно молния, разрывающая мрак, в мозгу профессора Дубельву вспыхнула догадка:
— Черт побери! А если это и есть связь? Не может быть! Надо вернуться к моим расчетам. Но сначала я должен их предупредить, и немедленно!
Новость представлялась ему настолько важной, что, несмотря на поздний час, он набрал мобильный номер Леона — аккурат в тот момент, когда роды Соланж приближались к критической фазе: первый близнец должен был появиться с минуты на минуту. Разозлившись на несвоевременный звонок среди ночи — его мобильный был всегда включен на случай, если он срочно понадобится кому-нибудь из больных, — Леон отошел в сторонку и прошипел:
— Да, кто это?
— Леон, это Даниэль Дубельву. Извините, что беспокою в такой час, но я должен сообщить вам нечто крайне важное. Нам надо поговорить, немедленно. Где вы? Я сейчас же приеду, возьму такси, разбудите Соланж, это касается вас обоих.
— Я сейчас с ней, в родильном отделении, она как раз…
— Нет, не может быть! Прекратите, остановите, умоляю!
— Это невозможно. Схватки начались три часа назад. У Соланж уже отошли воды, она в родильном отделении, дети вот-вот появятся.
— Не дайте ей родить. Залейте цементом, заткните бумагой, тряпьем, делайте что хотите, только законопатьте вашу жену. Этот ребенок должен остаться в ней, слышите, ОН НЕ ДОЛЖЕН ПОЯВИТЬСЯ НА СВЕТ!
— Профессор, вы спятили!
Леон говорил шепотом, чтобы не мешать врачам, суетившимся вокруг его супруги.
— Бросьте все, жену, детей, работу…
— Да что случилось, в конце концов, объясните толком!
— Случилось то, Леон, — в голосе профессора зазвучали истерические нотки, — случилось то, что я наконец понял! Слышите, Леон, Я ВСЕ ПОНЯЛ!
— Что вы поняли, профессор? Пожалуйста, короче, я не могу долго говорить.
— Я установил связь между приступами вашей болезни.
— Сейчас не время, профессор. Запишите меня на прием, я приду, и вы мне все объясните.
— Нет, сейчас или никогда. Леон, прошу, выслушайте, это очень, очень срочно.
— Ну быстрее, я всем мешаю. Мне уже машут, я должен прекратить разговор или выйти.
