А ребята Черномора для большого разговора тот же час легли на дно с Черномором заодно и пустились строить планы о земле обетованной. Хороша она, земля, особливо издаля.
Волны катятся на берег из Европ и из Америк… Да, пустил он здесь росток, этот ближний всем восток. Даже гордые арабы к этим землям сердцем слабы: так и смотрят — глядь-поглядь! — где бы тут обетовать.
Эта жуткая картина в сказке только середина. Но зачем смущать сердца? Обойдемся без конца.
Напутствие в другую жизнь
Быть может, станешь ты рекой, тогда глядеть придется в оба: не разливаться широко — иначе можно стать потопом.
Быть может, станешь ты костром, тогда пылай. Но не мешало б не подниматься высоко — иначе можно стать пожаром.
Да, это, право, нелегко любую жизнь прожить без риска — ни широко, ни высоко, ни далеко, ни слишком близко.
Когда лягушке цапли доверили кормило, доверие ни капли ее не удивило. Она сидела в кресле, расставив ноги-грабли, и наслаждалась лестью: «Вы истинная цапля!»
Заботливая свита ей угождала рьяно, кормя ее досыта, поя ее допьяна. Не нужно ни таланта, ни знания, ни силы, чтоб превратить кормило в кормило и поило.
Но на душе тревожно и не смешно ни капли, когда совсем несложно лягушке выйти в цапли.
Пластилиновая память — не игрушка, не каприз. Скольких этими зубами заяц до смерти загрыз. А теперь кладет на полку, если нечего погрызть. Был он волк, но смяли волка. Потому что это — жизнь.
Где его былая сила? Где он, леса властелин?
Ничего, что прежде было, не запомнил пластилин.
Из клыков слепили уши, трансформировали пасть и велели старших слушать, потому что это — власть.
Не ему б ушами хлопать да усами рисковать, у него огромный опыт всякой твари кровь пускать.
Может, зайцем быть недолго? Наша жизнь полна чудес. Может, снова слепят волка?
Потому что это — лес.
Исповедь слегка трезвого человека
Я тут встретился с быком, был я раньше с ним знаком — то ли виделись в Москве, то ли в Питере. И сидим мы с ним вдвоем, то ли курим, то ли пьем, рассуждаем, есть ли жизнь на Юпитере.
А Юпитер — это я, дома у меня семья, и на службе у меня положение. Нет, постой, не так, старик. Он Юпитер, а я — бык. Вот какие с ним у нас отношения.
Извините, гражданин, или я сижу один? Разве мы с тобой, кретин, не приятели? Ты Юпитер, а я бык, ты к хорошему привык, все по батюшке тебя, не по матери.
У тебя такая жизнь, что куда ни повернись и о чем ни заикнись — мигом сделают. Не дозволено быку, а тебе — мерси боку! И Европа для тебя — лебедь белая…
