— Никто, господин, — ответила Талианна, готовая расплакаться. — Мы были не здесь, а наверху, в лесу. — Она показала на лохматую стену черных елей, высившуюся над городом. — Завтра… вчера был праздник середины лета. Мы хотели насобирать сумеречных грибов для еды, а старый Гедельфи знает лучшие места, где их искать.
— А потом вы спрятались в лесу?
Талианна резко покачала головой.
— Не в лесу. Несколько человек попытались, но драконы их нашли. — Она снова показала на стену леса. Деревья тоже были изранены. Когда солнце полностью взошло, это стало хорошо видно. — Есть старая шахта.
— И она вас защитила?
Талианна кивнула.
— Тогда наверняка есть еще такие же шахты.
— Там, на другой стороне реки. — Талианна кивнула. — Много. Некоторые очень глубокие.
— Ты можешь мне их показать? — спросил Храбан и добавил: — Позже. Когда ты поешь и отдохнешь.
— Зачем вам все это знать, господин? — спросила Талианна.
Храбан улыбнулся.
— Ну если выжили вы, то почему не могли спастись и другие? Разве нельзя предположить, что они там, возможно, засыпаны, так что своими силами не могут выбраться? — Как бы отвечая на собственный вопрос, он покачал головой и вздохнул. — Ну посмотрим, — продолжал он. — Теперь не бойся, малышка. Мои воины и я здесь, и мы будем искать выживших. — Он встал. — Но сначала позаботимся о том, чтобы ты поела чего-нибудь сытного. И лекарь посмотрит твои руки. Пошли. — С этими словами он развернулся и двинулся к остальным, вскоре за ним последовала и Талианна.
Затем Храбан отвел ее к Гедельфи. Как и было обещано, несколько воинов принесли еду: сухой плоский хлеб и сушеное мясо, такое жесткое, что его можно было жевать, только разрезав на маленькие кусочки, а потом глотать целиком. Тем не менее Талианне оно показалось самым вкусным из всего, что она когда-либо ела, ведь последний раз она принимала пищу один день и две ночи тому назад.
Остальные тоже жадно набросились на предложенную еду и даже выпили вина, которое им дали воины Храбана. Вообще недоверие к людям Храбана заметно уменьшилось, особенно когда наемники в полумиле выше по реке начали разбивать лагерь, а вскоре после этого подошел невысокий седоволосый человек, чтобы осмотреть раны горожан и дать им лекарство. За исключением Гедельфи, среди них не было никого, кто не был бы ранен, пусть и не тяжело. Но даже сломанный ноготь на пальце мог воспалиться и привести к потере руки, да и всего тела, если палец не обработать, как с улыбкой объяснил лекарь.
