– Значит, у него проблема с мироощущением, – пожал плечами Ларри Крокус и захрустел пальцами.
– Мироощущение, – хрюкнул Мори.
– Может, переходный возраст? – сказал Сэм “Сэм” Бликер.
– Возраст, – хрюкнул Мори.
– Мужики, смерти вы моей желаете, – засмеялся Барри Ноуздайв.
– Смерть, – хрюкнул Мори.
– Я к тому, что он же ничего плохого не делает, – продолжил Ноуздайв. – Может, он так развивается под давлением.
– Он представляет опасность хорошего примера, – прошипел Шив, трогая нож.
– Точно. Мы подмочим нашу репутацию.
– Смерть, – хрюкнул Мори.
– Мы не можем потерять Фортезу, – заявил Ноуздайв. – Он хорош – незаменим.
– Похоже, он без напряга сам себя заменил слоном, – без интонаций проворчал Мистер Флек. Он был не тем человеком, кто повышает голос, чтобы его услышали, – и его таки никто никогда не слышал.
– Это тоскливое млекопитающее, – прошипел Шив, – волоокое и загадочное, убьёт нас всех.
– Шеф даже не знает, что Лёгкий выходит в этих выставочных штуках, – добавил Бликер. – Когда ему доложат, наши ноги сунут в пустой тазик судьбы и зальют будущим по колени.
– А уши забьют мини-овощами, – прошипел Шив.
– Давайте я поговорю с мальчиком, – проворчал Мистер Флек. – Он мне доверяет.
По традиции старика никто не услышал.
– Смерть, – хрюкнул Мори.
Мистер Флек навестил квартиру Лёгкого, чтобы в дружеской обстановке обсудить решение ребят переселить его на кладбище слонов. Пока он ждал в гостиной, ребята установили бомбы на каждом углу здания, сознательно избегая методов групповой работы. Процесс запустил одиночка, отправив в небытиё и Мистера Флека, и квартиру, и федералы наступили на горло информации о других, решив, что произошла очередная небрежно проведённая спецоперация. Термидор зафиксировал групповой стиль, но счёл, что виновна конкурирующая группировка – может, Бетти выбирается из своих пластов. Полагая, что мертвы оба – и Лёгкий, и Мистер Флек, он объявил бандитскую войну.
Тем временем Лёгкий летел на скользуне глубоко под землёй в Светлопив-сити, слишком усталый и сбитый с толку, чтобы мстить. Он кого-то оскорбил, что-то нарушил? Почему он докатился до нелепой рутины побега? Он знал, что те, кто подозревает, что он выжил, изгнали его из своей жизни. Слёзы, жирные, как клей, текли по его лицу.
Но, наконец, он обнаружил, что в отношении масок не одинок. Есть даже группа поддержки для преступников как раз в его положении. Однажды вечером он слушал, как его брат по страданиям обращается к группе.
