– Истину глаголешь, тенемальчик. Будь осторожен.
Мою машину подменили на надувную реплику, которая взорвалась, когда я сунул ключ в дверь. Так что я сел на дребезжащий поезд до Светлопива. Один на весь вагон, пока внутрь не впузился жирдяй с перетяжкой на животе. Оглядел пустые сидения, дотопал до меня, уселся напротив. Глаза на подушке его головы следили за мной, пока по нам проносились полосы света и тьмы.
– Разглядывание само по себе награда.
– Есть такое дело.
В кармане длиннополого пустоплаща пулежор пылал у меня в ладони.
– Сбрей волоски с морды мотылька, и что ты получишь?
– Фэтти Эрбакла?
– Подумай получше.
– Тебя?
– В тютельку. Табс Родник зовут. Родник по имени, родник по “сути. Коп в отставке, но держу нос по ветру. Знаешь, почему я всегда считаю себя на дежурстве?
– Неспособность к фальсификациям обломала тебе карьеру?
– Не-а. Зацени.
Он воздел себя вверх, встал в проходе и начал крутить руками и ногами ровные, пугающие фигуры. Этот медведь танцевал, как мультяшный робот. Потом сел, довольный и пыхтящий.
– Знаешь, где я научился так танцевать?
– В академии клоунов?
– Не-а. – Он достал некое подобие мобильника. – Знаешь, что это такое?
– Скрэмблер на прямой связи с цирком?
– Не-а. Двусторонний сканер. Узнаю о свежем жмуре, иду, сканирую рисунок на полу. Всё началось два года назад. Я вертел фотографии мест преступлений – знаешь, очертания трупов мелом на полу? Вышел эффект мелькающей книги, как будто контуры человека танцуют. И я подумал – найду хореографа, мы тут сидим на золотой жиле. Сделаю танцевальные номера за каждый месяц последнего года. Множественные убийства я связал в целые пьесы. Что я изображал? Скомбинированные пятьдесят мест преступлений, в январе, в централе округа Колумбия. Я работаю в Колумбии, но услышал про большие модные дела в Светлопиве, йо? Воронка, дурацкое место преступления, меловая линия потрясающая, хочу записать. Ты из Светлопива? Какой там цвет?
– Красный.
– Ясненько. У вас там электростул? Мы в Вашингтоне пользуемся газом. Народ говорит, банка смертников зябкая, как иные убийства, но я думаю, это преступление страсти. Да, редкий день, когда я забываю восхвалить тех, кто дал нам карт-бланш на принуждение. Их и пустопорожние медиа. Поддерживают нас – объективных, критикуют нас – пристрастных. Могу выдать дюжину банальных прецедентов. Только уважения не хватает. Куда девалась вера в высшую власть?
– Сгорела в сельских фетюхах?
– Не-а. У среднестатистического бирлайте-ра морали как в чёртовом колесе. Что с вами, люди? Парень, ты меня слышишь? Будут шаффлборд и апельсиновые стены, пока не поймёшь, что ты бежишь голый через ферму аллигаторов…
