— Почему вы спрашиваете?
— Да или нет?
Он выхватил стул из-за маленького обеденного стола, сел, оседлав его и сложив руки на спинке.
— Рассказывайте.
Бритт Шелли, само спокойствие, хладнокровие и собранность перед телекамерами, с удивительной невозмутимостью смотрела на своего похитителя.
О, она боялась, можно не сомневаться. Но не подавала виду. Он поставил бы ей высший балл за то, что она не ударилась в истерику, узнав его, а узнала она его почти сразу. Узнала, несмотря на то, что он изменился. Во всяком случае, изменилось его лицо.
— Вы помните мое имя?
Она кивнула.
— Должны помнить.
Именно она вбила последний гвоздь в крышку гроба его репутации. Она поставила крест на его будущем. Сколько еще судеб она сломала с тех пор? Должно ли льстить его самолюбию то, что его она помнит? Пожалуй, нет. Может, она никогда не забывает лица и имена уничтоженных ею людей.
— Я помню вас, мистер Гэннон.
— Вот как… А прошло пять лет. Зато вы не помните несколько часов позапрошлой ночи. Во всяком случае, так вы утверждаете.
— Это правда.
— Очень удобная амнезия.
Он почти следовал за ходом ее мыслей, чувствовал, как она продумывает линию поведения, выбирает нужную тактику.
— Я расскажу все, что вы хотите знать, если вы меня развяжете.
Значит, остановилась на сделке.
— Не надейтесь. Расскажите, что случилось в ту ночь в доме Джея.
— Если вы снимете…
— Расскажите, что случилось в ту ночь в доме Джея.
— Неужели вы думаете, что я сама не хотела бы знать?
Вот и вся цена ее сделки. Что дальше? Начнет кричать от отчаяния или страха? Он увидел набухающие в ее глазах слезы, но не дрогнул. Он этого ждал.
— Могли бы не устраивать это драматичное похищение, мистер Гэннон, не тратить бензин на дорогу до Чарлстона и обратно. Уберегли бы себя от тюремного срока. Зря старались. Я не помню, совершенно не помню, что случилось после того, как мы с Джеем вошли в его дом.
Умоляющий взгляд и легкий наклон головы, подчеркивающий беззащитность. Дрожащие веки. Скатившаяся по щеке слеза.
— Развяжите мне руки и ноги. Пожалуйста.
От сделки — к отчаянию, от отчаяния — к слезной мольбе, и все это за шестьдесят секунд. Талантливая актриса!
— Нет.
— Я расскажу вам все, что знаю и помню. Я обещаю. Но мне очень неудобно. Пожалуйста.
— Нет.
Она кивнула на открытую парадную дверь.
— Куда мне бежать? Я даже не знаю, где я.
— Расскажите, что случилось в доме Джея.
Ее голова бессильно упала на грудь, светлые волосы рассыпались по плечам. Так она просидела несколько секунд, затем подняла голову и с чувством сказала:
