– Давай в клуб сходим, – говорю я, когда «москвич» останавливается у моего подъезда.
– Сейчас? – удивляется Виорел.
– Ну, не прямо. Через час, полтора. Как получится. Я переоденусь, ты тоже съезди домой, а потом бери такси и заезжай за мной.
– А куда поедем?
– Не знаю, – пожимаю плечами я. – Хэллоуин все-таки, везде должно быть весело. Ты мужчина, ты и решай. Тем более, у тебя и адреса теперь есть.
– Можно я тебя поцелую?
Я поднимаю на него глаза. Сколько ему лет, вдруг задаюсь вопросом я и удивляюсь тому, что по лицу Виорела не в состоянии определить его возраст. Кто-то решит, что тридцать, а возможно, ему девятнадцать. Юношеские любопытные глаза и внезапная седина на висках, нежная, похожая на пушок щетина и огромные мужицкие пальцы – эти контрасты сбивают с толку, мешают ответу на вопрос «сколько» со сносной поправкой в два-три года.
– Ладно, мне нужно успеть, – говорю я и пальцами осторожно касаюсь руки Виорела, намертво вцепившейся в руль, – принять душ и переодеться. Еще и покраситься, кстати.
– Да-да, – смущенно суетится Виорел и дергает рычаг коробки передач, – конечно.
– Ты заезжай за мной, хорошо? – кротко говорю я.
Улыбнувшись, Виорел кивает. Я выхожу на улицу, и заглянув в машину, машу рукой.
– Я скоро, – говорит Виорел, все так же улыбаясь.
Взбежав на крыльцо, я оглядываюсь. На перекрестке «москвич» пропускает три встречные машины, поворачивает влево и скрывается из вида.
Прямо передо мной, над домом напротив я вижу тонкий месяц. Странно, Хэллоуин и без полнолуния, думаю я, достаю из кармана сигарету и закуриваю. Папа, наверное, спит уже, соображаю я и, взглянув на часы, учащаю затяжки. Где-то надо мной работает телевизор и ругаются соседи.
Я докуриваю, подмигиваю месяцу и быстро вхожу в подъезд.
