Волк презрительно скривился.
– Вот уж чего не надо, того не надо. Жопой на сцене вилять. У нас с вами, братва, есть работа поинтереснее. Нас там мамеды ждут – не дождутся.
Рядом плюхнулся Белый.
– И Ленка тоже.
Волки заулыбались.
– Да уж. Это точно.
– В каникулы-то прямо как с цепи сорвалась.
– Чуть не затрахала всех.
– Во баба зверь! Наш человек!
Вдруг Черныш произнес.
– Скоро у босса срок выходит. Как он там?
Ребята сразу посерьезнели.
– Говорят, в полном порядке. Он там в законе, всю малолетку держит конкретно.
– Я тоже слышал.
– Скоро выйдет. Куда пойдет-то?
– Уж точно не сюда.
Акела задумчиво пощелкал пальцами.
– Думаю, он нас как-то навестит. Тут такие дела завязываются. Надо вместе быть. Он конечно очень крут. Но и мы тоже не из говна сделаны. Вот восьмой закончим, такую карусель завертим...
Волки согласно кивали головами.
– Точно. Надо вместе. Мы ему поможем, он нам. Всех задавим. Дай только время...
Спустя пару минут Акела хлопнул себя по коленям и поднялся.
– Ну что, продолжим?
– Угу.
Все дружно встали с дивана и стали выбирать разбросанное по полу «железо».
Наташе не спалось. Осторожно, стараясь не производить шума, она развернулась в кровати и приникла лицом к спинке. Отодвинула полотенце. Сквозь прутья в темноте белело личико ее спящей подруги. Вскоре после их «объяснения» на домашке Элька переселилась в ее палату, заняв пустующее место. Так они могли больше времени общаться. И теперь девушки почти каждую ночь шептались через решетки кроватей.
– Спит...
Эля чуть пошевелилась во сне, ее рот приоткрылся. Терехова с нежностью смотрела на подругу, невольно любуясь ей. Длинные, слегка раскосые глаза сейчас были прикрыты пушистыми ресницами. Густые темные брови почти сходились у переносицы. Тонкие изящные губы чуть загибались уголками кверху. Казалось, что она вот-вот рассмеется. Красивая все же какая! Как ей повезло, что они сейчас вместе!
Она вспомнила Майю. Та была чудесной девушкой, они очень дружили. И Наташа страшно жалела, что ее многолетняя закадыка не смогла приехать в этом году. Но они всегда были только подругами, словно сестры. С Элечкой же было по иному. Их отношения были гораздо глубже, проникновеннее. Обе девушки испытывали какое-то непонятное влечение, в котором боялись признаться даже самим себе.
Не удержавшись от соблазна, Наташа просунула руку сквозь прутья и ласково провела пальцами по щеке спящей. Та чуть вздрогнула и проснулась. Еще не открывая глаз, она узнала ладонь и накрыла ее своей рукой.
