«Это было действительно впечатляюще.
И я благодарна.
Я все еще не знаю как тебе удалось это».
Вдруг, подобно мечте, которую вы вспомнили днем позже, я вспомнила мысль, пришедшую мне на ум как раз перед моим испытанием.
Я понизила свой голос.
«Ты же на самом деле не ходил туда, не так ли?»
Он пожал плечами.
«Конечно нет.
Я бы и ногой не ступил в то место.
Я просто задействовал свои связи».
«Где это место?» — спросила я, в надежде, что мой голос прозвучал незаинтересованно.
Он не купился.
«Зачем тебе это знать?»
«Потому что мне любопытно! После вынесения приговора преступники всегда исчезают бесследно.
Я — теперь страж, и я ничего даже не знаю о нашей собственной тюремной системе.
Тюрьма всего одна? Их разве не много?»
Эйб ответил не сразу.
Он изучал меня тщательно. В своем бизнесе он подозревал всех в скрытых мотивах. Как его дочь, я вероятно была вдвойне подозреваемой. Это было в генах. Возможно, он недооценил мой уровень безумия, потому что наконец произнес:
— Существует больше, чем одна. Виктор находится в одной из самых худших. Она называется Тарасовой».
— И где она?
— Прямо сейчас? — он задумался.
«Думаю, на Аляске».
«Что ты подразумеваешь под «сейчас»?»
«Она перемещается в течении года. В настоящее время она находится на Аляске. Позже, она переместится в Аргентину».
Он хитро улыбнулся, очевидно задаваясь вопросом, насколько проницательной я была.
«Ты можешь предположить, почему?»
«Нет, я — подожди. Солнечный свет».
В этом был смысл.
«На Аляске почти круглосуточно день в это время года — но зимой постоянно ночь».
Я думаю, он гордился больше моей способностью все осознать, чем испытанием.
«Любому заключенному, который попытается сбежать, придется нелегко. На солнце никакой беглец Морой не убежал бы далеко. Не то, чтобы любой может убежать через тот уровень безопасности так или иначе».
Я попыталась проигнорировать, то предчувствие, которое появилось.
«Значит они переместили ее на север Аляски» сказала я надеясь выяснить примерное местоположение.
«Ты и так многое узнала от меня».
Он хихикал.
«Даже я не могу сказать тебе этого. Эту информацию Стражи держат в тайне, скрывая ее в своем штабе».
Я застыла. Штаб… Эйб, несмотря на свою наблюдательность, не замечал моей реакции.
Он смотрел на что то через всю комнату.
«Это Рене Сзелски? Боже мой….. за эти годы она стала ещё прекраснее.
Я неохотно отмахнулась от него, в основном потому, что я хотела обдумать этот новый план — и поскольку Рене была не из тех, кого я хорошо знала, что сделало его нападки не столь вопиющими.
