Робенштайн покачал головой.
— За шестьдесят секунд такого не добиться.
— Мы могли бы перейти к более продолжительным роликам, — предложил Абернати.
— Нет, — сказал я. — Даже и этого делать не придется. Возвращаясь к архетипам Мак-Фили, надо представить все это как битву добра со злом, Дьяволов „Наноклина“ с Пятном, которое не выводится — то есть с приглашенной знаменитостью. Разумеется, в конце они торжествуют.
— Гм-м, — промычал Левин.
— И, разумеется, от ролика к ролику необходимо подавать знаменитостей в виде разных типов злодеев. Сперва какой-нибудь техноинтеллектуал, потом здоровяк, олицетворяющий грубую силу. — Я обвел взглядом аудиторию. Я не знал, купятся ли на это Робенштайн и Мак-Фили, но единственный, кого мне позарез требовалось убедить, это был Левин. — Мы могли бы разрабатывать эту идею годы и годы. А вы же понимаете, как нам понадобятся любые преимущества, когда остальные компании моющих средств опомнятся и попытаются нанести ответный удар. Вы же знаете, что это обязательно произойдет. Они либо завалят рынок своими наноподделками, либо обнародуют какие-нибудь данные, что систематическое использование „Наноклина“ оставит вас без единого волоска на теле.
Они уже думали об этом. Оставалось лишь нанести завершающий удар.
— Представьте себе угрозу, которую представляет для „Мира Нанотехнологий“ один только „Проктор-энд-Гэмбл“. Скорее всего они засадят упряжку адвокатов искать уязвимые места в патенте, а заодно наймут банду хулиганов, чтобы сорвать намеченные „Миром Нано“ мероприятия.
— Молодой Боддеккер чертовски прав, — сказал Левин. — Так кого вы видите первым противником Дьяволов?
— Ранча Ле Роя, — буднично отозвалась Харрис.
— Ранча Ле Роя? — прошептала Дансигер. — Он же надерет им задницы.
Я улыбнулся Харрис и поглядел на Дансигер.
— По-моему, прекрасная идея.
— Ранч Ле Рой? — переспросил Левин.
— Ну конечно! — подхватил Абернати. — Идеальный вариант. Он из этих самовлюбленных зазнаек, детей-актеров, которые выросли и переросли свои роли.
— Да на то, как ему взбучку устроят, я мог бы хоть билеты продавать, — сказал Робенштайн.
Депп наклонился ко мне и прошептал, не шевеля губами:
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но не он ли прославился в „Малыше Нарко“?
Я еле заметно кивнул в ответ.
— А ты знаешь, чем он сейчас занимается?
Дансигер тоже придвинулась к нам, точно желая посовещаться.
— Открыл свою школу боевых искусств. Депп злорадно ухмыльнулся.
— Я бы тоже заплатил за то, чтобы на это поглядеть.
