Карвер жестом предложил ей флягу, но девушка отпрянула от его протянутой руки. Он потряс сосуд, и при звуке булькающей жидкости его пленница оживилась, взяла флягу, капнула себе на ладонь, а затем, к удивлению Карвера, понюхала капельку, и ее изящные ноздри раздулись так широко, насколько это позволял ее маленький вздернутый носик. Через секунду она уже пила из сложенных чашечкой ладоней, налила еще порцию и выпила и ее. Однако, очевидно, ей и в голову не пришло, что можно пить из фляги.
Ее сознание прояснялось. Она увидела двух убитых тварей и что-то печально пробормотала. Затем она с ужасом уставилась на запекшуюся кровь на своем колене.
— Камо? — прошептала она.
Карвер понял, что этот звук напоминал английское come on, хотя весьма отдаленно.
— Куда? — улыбнулся он. Девушка покачала головой.
— Бу-у-рррум! — произнесла она. — Зуу-ззз!
Карвер понял. Она пыталась подражать звуку его выстрела и жужжанию пули. Он похлопал по стволу пистолета.
— Колдовство! — произнес он предостерегающе. — Лучше будь хорошей девочкой, поняла? — Было совершенно очевидно, что она ничего не поняла. — Thurubi? — попытался он спросить. — Ты маори?
Она молчала.
— Ладно, — буркнул Карвер. — Тогда — sprechen Sie Deuhsch? Или канака? Или — что за черт? Это все, что я знаю, — Latinum intelligisne[4]?
— Камо? — спросила девушка слабым голосом, устремив взгляд на пистолет. Она потерла царапину на своей ноге и кровоподтек на виске, очевидно, приписывая все это его оружию.
— Хорошо, — хмуро согласился Карвер. — Я тебе покажу. Смотри.
Он прицелился в сухую ветку, которая торчала из поваленного ветром бревна в конце коралловой косы. Ветка была толщиной с его руку, но, должно быть, здорово прогнила, потому что вместо того, чтобы отстрелить кусочек коры, пуля раздробила дерево в труху.
— О-о-о! — с силой выдохнула девушка, зажимая уши руками. Она была в настоящей панике.
— Нет, не надо! — воскликнул через мгновение Карвер.
Девушка вскинула руку с зажатым в ней кинжалом. Карвер поймал ее за запястье. Ее мускулы были стальными. Она отчаянно сопротивлялась, но потом разом обмякла, словно подумала: «Какой смысл бороться с богом?»
Карвер отпустил ее руку.
— Сядь! — рявкнул он.
Она подчинилась.
— Где твой народ? — спросил Карвер резко, показывая пальцем на нее, а затем махнув рукой в сторону леса.
Она недоуменно уставилась на него.
— Тогда — где твой дом? — он изобразил пантомимой, как человек спит.
Никакого результата.
— Да какого же дьявола, — пробормотал Карвер. — У тебя же есть имя — или нет? Имя! Смотри! — Он похлопал себя по груди. — Алан. Поняла? Алан. Алан.
