— Вы же знаете. У меня болезненные месячные. Это с миллионом женщин случается.
— А в остальное время? — поинтересовалась Натали. — Ты ведь и тогда несчастна! С тобой невозможно разговаривать, на любой вопрос — односложные ответы.
— Чушь! — рявкнула Джина.
— Дорогая, — перехватил эстафетную палочку я, — с декабря настроение у тебя — хоть в гроб ложись. Ну, говори, что произошло?
Тяжелая, душная тишина накрыла гостиную, а потом моя жена опустила глаза и тихо заплакала. Мы с Натали придвинулись ближе, чтобы окружить ее стеной любви, совсем как члены мужского клуба каждый месяц окружают Малькольма. Только в отличие от него Джина не забилась в истерике, не пахла потом и для грусти имела вполне уважительную причину.
После нескольких неудачных попыток супруге наконец удалось объяснить, что ее гнетет.
— Ты прав, — кивнула Джина. — Вы оба правы. Я ведь сначала думала, она моя сестра, значит, и терзаться не стоит. Но получилось иначе. В Натали растет ребенок… Твой ребенок, Гай, и я не могу с этим смириться!
— Понимаю, тебе непросто смириться, — мягко проговорила Натали.
— Не “непросто”, — покачала головой Джина, — а совершенно невозможно.
Мы с Джиной рано ушли в спальню, однако к занятиям любовью настроение явно не располагало. Оставалось лежать в темноте и смотреть в потолок. Не выдержав молчания, я спросил супругу, что она думает делать. Оказалось, что хочет на время уехать.
— Отличная идея! — просветлел я. — Давай прямо завтра и уедем! Неделька отпуска явно пойдет тебе на пользу!
— Нет! — покачала головой жена. — Я говорю не об отпуске, а о том, чтобы переехать. Пожить некоторое время в другом месте, разобраться в себе.
— Чистой воды безумие! Здесь твой дом, и закладная полностью выплачена…
— Зачем спрашивать, если не хочешь слушать?
— Я готов слушать. Просто считаю, что, убежав, ситуацию не изменишь.
— Ладно, тогда я уеду одна.
— Не злись. Простоя уверен, что нам нужно остаться и решать проблему здесь. Кроме Натали, у тебя никого нет. Ты нужна ей не меньше, чем она тебе, а сейчас, пожалуй, ты особенно ей нужна. Джина, она твоя сестра, ее никуда не денешь, и ребенка тоже.
— Знаю, поэтому и хочу уехать.
— Милая, нельзя оставлять Нат одну!
Джина вздохнула. Свет уличного фонаря озарял ее профиль. Она лежала на спине и смотрела в потолок.
— Гай, ты до сих пор не понял? Натали в состоянии позаботиться о себе лучше, чем любой из нас. У нее это всегда получалось.
Переезжать страшно не хотелось. Зачем платить за аренду квартиры, когда есть бесплатный, горячо любимый дом? И все-таки я был достаточно зрелым, чтобы понять: мое “хочу — не хочу” тут роли не играет. Главное — не сделать супругу еще несчастнее, чем есть. Впрочем, мое стремление не так бескорыстно, как кажется. Джинина депрессия начинала сказываться на мне, а я не желал становиться несчастным.
