Я бессильно откидываюсь на сидении и на секунду закрываю глаза. Энн громко отдает распоряжения по поводу того, кому в какой машине ехать. Когда я открываю глаза вновь, Морланд все еще стоит, согнувшись в проеме открытой дверцы.
– С вами все в порядке? – тихо спрашивает он.
– Я очень устала, – отвечаю я. Зачем я говорю ему это?
– Будьте осторожны, хорошо? – серьезно произносит Морланд.
Осторожна? Что это значит? Я слегка киваю.
Морланд в течение нескольких секунд смотрит на меня. Нет, даже не смотрит, а изучает, как бы перепроверяя какую-то свою мысль.
– Я позвоню вам завтра, – твердо говорит он. – Кстати, ваш сын любит рыбалку? Я собираюсь тут на днях порыбачить. Может, он составит мне компанию?
Компанию? Не думаю. Джош на рыбалке слишком суетлив.
Как будто прочитав мои мысли, Морланд мягко произносит:
– Я, конечно, не настаиваю. Но если у него будет настроение, то всегда к вашим услугам.
Он улыбается своей застенчивой улыбкой и закрывает дверцу автомашины. Затем подходит к Леонарду Брейтуэйту, нашему юрисконсульту. У меня создается впечатление, что они знакомы. Леонард широко улыбается Морланду, они обмениваются крепким рукопожатием.
– Этот Ричард Морланд, – громко начинает Энн, устраиваясь на переднем сидении. – Я ведь хорошо помню, что Гарри называл его имя. Он не двоюродный брат Фенимора? По-моему, Гарри упоминал о нем как о кузене Фенимора.
– Тогда Гарри имел в виду совсем другого парня. И фамилия у того была Морингем, а не Морланд, – спокойно замечает Чарльз.
– Ах вот как! – несколько обиженно восклицает Энн. – Надо же так все перепутать!
Я вновь закрываю глаза и думаю о своих детях. Прежде всего о Кэти. Она родилась в такое трудное для меня время. Наверное, опасения и переживания тех дней сильно отразились на ней. Еще ребенком она с таким трудом справлялась с мало-мальски сложной ситуацией, что для ее разрешения мне приходилось напрягать все свои силы.
Наше с Кэти будущее представляется мне очень расплывчатым. Иногда я вижу его как ровную и гладкую дорогу. Но чаще, особенно по ночам, оно предстает передо мной в виде мрачного и угрюмого пространства со множеством непреодолимых препятствий. В такие моменты меня пронзает страх, я просыпаюсь и долго лежу без сна в темноте.
Мы пережили с Кэти очень много. И я постоянно напоминаю себе, что сейчас нам остается только одно – держаться.
