— Приходите, поищем.
— Сегодня же вечером приходи, — вмешалась Лена и шепотом объяснила Вере, что с ним надо просто на «ты», если на «вы» он стесняться будет.
«Откуда у Лены такие познания?» — удивилась Вера.
— Приду я, — показывая в улыбке белые, словно кипень, зубы, сказал Васюня и подтолкнул мальчишку с засеянным сплошь веснушками шустрым лицом. — Беги, Санко, открой ворота.
Санко, поддернув домотканые штанишки, запылил по дороге.
Когда они подъехали к деревне, мальчишка стоял у распахнутых ворот. Его веснушчатое личико сияло.
Лена отдала ему две последние баранки. В порыве благодарности Санко выпалил:
— У тетушки Тимихи баран есть. Едреной. Он все с коровами бодается. Вас тоже может забости.
И хотя такое будущее никак не прельщало их, Вера попросила:
— Обязательно покажи нам барана.
— Дак что, коли не боишься, — рассудительно согласился мальчик.
Примерно такой и представляла себе Вера эту деревню. Две травянистые улицы. По ним карабкаются на бугор грифельно-серые избы с оградами, крытыми соломой. Вместо труб на крышах — старые корчаги и горшки.
Не успели они внести в прохладную ограду саквояж, чемодан и узлы с пеленками, как телегу окружила стая пугливых ребятишек, откуда-то одна за другой подошли несколько женщин. Они сочувственно смотрели на Веру с Леной, дивились кожаному чемодану и расспрашивали, где девушки живут, есть ли у них родители.
— Сиротка жданая, — пожалела Веру черная, с лицом сказочной колдуньи, старушка, узнав, что отец у нее умер.
Всем понравились Верины новые ботинки.
— У попадьи такие же.
Вере было не по себе: «Нарядилась, как на прогулку». Она чувствовала себя куда лучше в поношенных туфлях, чем в этих рыжих, надменно сиявших ботинках. «Встречают, как барышень, — с горечью отметила она. — Еще бы кружевной зонтик...» — и, сняв ботинки, в ограду вошла босиком.
Пришел длинноволосый, в рубашке-косоворотке, учитель, который должен был ознакомить их с работой. Медленно, по-книжному грамотно выговаривая слова, он объяснил, что ясли будут как раз в этой самой Марьиной избе, а для житья им отведено место в горнице.
Вперед протиснулась та же, с крюковатым носом, старушка-колдунья.
— Вот эта, — показал на нее учитель, — тетка Егориха, будет у вас помощницей, а эта, — он поискал глазами кого-то, — в общем, Анюта, будет второй помощницей.
— Здесь я, — высокая полногрудая девушка с легкими округлыми бровями вскинула на учителя искристые большие глаза.
Анюта была одета по-городскому. Не домотканый шушун, как на остальных, а черная сатиновая юбка ладно сидела на ней, на ногах красовались козловые сапожки.
