Говорят, что это мечта, которая не сбудется. Робкие, близорукие люди, вскормленыши мещанства, которым не дано понимать, что самая смелая фантазия есть только слабое предчувствие завтрашнего факта. Если бы люди не мечтали, они не достигали бы; мечта, подобно Авроре, всегда предшествовала восходу солнца, настоящего, пламенного, животворящего солнца. И нам, народу, который после колоссальнейшего из исторических путей в последний раз стоит теперь над пропастью; которому завтра, если не найдется убежища, грозит вырождение, послезавтра — исчезновение с лица земли и который уже сегодня начинает гнушаться самим собою и себя самого оплевывать, — нам нет третьего выбора: или мечта… или ничто.
К. Чуковский. Два слова о космополитизме и национализме
Из письма к одному антисионисту[66]
Мне долго казалось необъяснимым, почему это космополитизму удалось встать наряду с такими хорошими словами общей, прогрессивной программы, как свобода, народное образование, культура, братство, — словами, которые, так сказать, написаны на скрижалях каждого из тех, кого я с детства привык уважать, любить и полагать единомышленниками. Что есть общего между этими словами? Почему все они отмечены одинаковым плюсом? Откуда берется этот плюс? — вот вопросы, которые долго не находили себе ответа.
Я обращался ко всем этим хорошим прогрессивным людям, спрашивал их и, кроме одного словечка, ничего не мог добиться. Словечко это — странное словечко, ничего не опровергающее, ни на что не возражающее, ничуть даже не бранчливое, но стоит его произнести — и для «хороших» прогрессивных людей окончательно дискредитируется та вещь, по адресу которой оно произнесено.
Словечко это: узость!
Условились раз навсегда полагать, что любовь к своей родине, отстаивание ее характернейших, типичнейших, индивидуальных черт, присущих ей одной, борьба за ее культурную и всякую иную самостоятельность — словом, все, что у нас принято называть смутным именем национализма, все это узкое, мелочное дело, тормозящее всеобщую работу прогресса, его шаги на пути к торжеству правды, свободы и справедливости.
Если «хороший» человек нашего времени и допускает иногда национализм, то это ничто иное, как снисхождение. Снисхождение это имеет своей причиной преклонение хорошего человека перед историческими условиями.
И получается в уме у нашего прогрессиста вот что:
Национализм, мол, узкая отсталая традиция, не больше. Но что поделаешь, если от этой болезни человечество еще не излечилось. Придет время, даст Бог, оно излечится. А теперь нужно ждать и терпеть.
