— Штопор и наклон вниз, — задумчиво повторила Варвара, запоминая дорогу, которая, несомненно, ей предстояла. — А вы не можете хотя бы примерно оценить направление оси?
— Как будто северо-восток, но компасу там доверять нельзя. И бросаться вниз очертя голову тоже было бы мальчишеством, ведь попади я в эти лапы — и нам никто не поможет…
— Почему вы сразу не связались с кораблем?
— Тон у вас, дитя мое, как у королевского прокурора эпохи неограниченной монархии… Проходили в школе?
Варвара покраснела — в самом деле, нельзя же так свирепо накидываться на больного человека, к тому же непривычного к ее манерам. Хотя он тоже мог бы понять, что ею движет вполне законное нетерпение — надо же что-то делать!
— И потом, — продолжал Вуд, — не считайте меня таким уж законченным идиотом. Разумеется, как только я понял, что нахожусь в лабиринте, я попытался связаться с корабельным МИМом, но ничего не получилось. Возвращаться к выходу? У меня еще была надежда догнать своих. А вот там, возле этой крученой дыры, я понял, что без посторонней помощи не обойтись. Будь со мной не киб, а робот, я послал бы его обратно с поручением организовать SOS, но кибу это не по уму… Пришлось возвращаться самому. И как мы мчались, вы можете себе представить. О том, чтобы запоминать или как-то отмечать дорогу, и речи быть не могло — я положился на киба, и он вел меня частым скоком, отрываясь временами, но не настолько, чтобы я мог его потерять. Мне то казалось, что мы сбились, то вроде что-то припоминалось. Пора бы всем этим виражам заканчиваться, но все еще не было цепочки камер, напоминающей батарею парового отопления изнутри, и круглого зальца с лунками, в которых лежали каменные шары. И только я подумал о них — звяк! — мой осьминог врезался в тупик. Я подбегаю — он ни одним копытом не шевелит.
— Дичь, — сказала Варвара. — Кибы надежны, как табуретки, то-то вы их с собой всюду и таскаете…
— А вы — нет? Впрочем, верно, у вас звери… С чего бы?
— По милости стратегической разведки. Это их корабль.
— То-то я смотрю, что снаружи пюсик как пюсик, а внутри…
— А почему — пюсик? — неожиданно спросила девушка.
— Пюс — это блоха, на старинном французском языке. Наши кораблики скачут от одной зоны до другой, как водяные блохи. Но там, над несвоевременно сдохшим кибом, я дорого бы дал, чтобы очутиться у себя на пюсике. Тем более что рядом загудело, сполохи какие-то заметались, впереди по курсу характерное потрескивание, и озон пополз — дуга бьет. Сейчас-то я понимаю, что это начались световые эффекты, я ведь был у самого входа; заработали какие-то генераторы — раскопать бы! — и вышибли из моего киба все его убогие мозги.
